— Исключено! Они полностью были истреблены малюмами больше двух веков назад, — ответил Друлль, забирая рисунки у слуги. — Благодарю.
— Не торопись с выводами, а лучше взгляни. Конечно, в зарисовках возможны неточности.
Друлль с любопытством посмотрел на рисунки.
— Что думаешь? — король нетерпеливо теребил рыжую бороду.
— Видий, ты сказал, что убийств одиннадцать. Почему рисунков восемь?
— Мои сыщики не сразу догадались, что нужно делать зарисовки. Они бессильны. Поэтому я и обратился к тебе.
— Стоило обратиться раньше, — вздохнул Друлль, продолжая рассматривать бумаги. — Очень странно, что вместе с человеком убито и животное. Скорее всего, убийства совершило одно существо. Кто-то видел убийцу?
— Нет, не видел. Думаешь, что убийца не человек? Значит всё же оборотень?
— Совершенно точно, что не человек. И я абсолютно уверен, что не оборотень. Но, возможно, какой-то крупный зверь, не исключено, что призванный. Это мог сделать стриг или либерат. Мне нужно больше информации.
— Стриг — убийца? Ты, верно, шутишь! Быстрее оборотни восстанут из могил.
— Видий, почему ты не хочешь поверить в осознанность убийцы? Зачем исключать эту версию, списывая всё на слепую жажду животного, пусть и человека в шкуре зверя, потерявшего рассудок. То, что тварь никто не видел в самом охраняемом городе, уже говорит о его организованности и разуме.
— Стриги не способны на зверское, беспричинное и осознанное убийство!
— Причина всегда найдётся, — вздохнул Друлль, забирая со стола перчатки и надевая их. — Какое из них совершено последним и как давно?
— Около недели назад, вот это, — король Тарплена указал на один из рисунков.
— Слишком давно. В таком случае можно не торопиться с осмотром мест.
— Да, это верно. С другой стороны у рисунков есть адреса.
— Я могу ещё с кем-то поговорить об этом?
— Разумеется, с моими советниками и сыщиками.
Друлль встал и собрался уже уйти, но внезапно остановился. Он обернулся и пристально посмотрел в большие изумрудные глаза короля:
— Вот ещё что, хотел спросить тебя. Стража на воротах отказывалась впустить меня во дворец. Это как-то связано с убийствами, или ты ограничил вход для бедных?
— Не подумай, что это как-то относится к тебе лично. Если бы ты одевался согласно своему статусу, то тебя бы не задержали на въезде. Просто не хочу, чтобы по улицам моего дворца бродил всякий сброд и разносил заразу. Их место за стенами. У меня в планах снести эти ветхие лачуги у стен, чтобы не портили вид.
