— Эй, просыпайся барин! — громко крикнул коренастый мужичок в выцветших красных шароварах, держась за поводья. — Подъезжаем!
— Что, уже? — хрипловато отозвался его спутник. Он выглянул из телеги, прикрывая рукой от слепящего солнца бесцветные серые глаза с черной окантовкой радужки.
— Как спалось, барин? — посмотрел через плечо извозчик. — Вид у вас сильно помятый.
— Просыпался от каждой кочки. Твоя колымага не приспособлена для извоза. Меня всю дорогу трясло.
— А я говорил вам, барин, что стоит подождать другой экипаж. Это вам ещё свезло, что я не груженый.
Путник поднялся на ноги, сохраняя равновесие, и, взявшись мускулистой рукой за спинку скамьи, словно атлет перепрыгнул через неё, усевшись рядом с возничим. Закатанные рукава его простой льняной рубахи обнажали руки до локтей.
— Я не мог позволить себе ждать ещё дольше. И без того потерял два дня. Уж лучше смириться с ночевкой под открытым небом, — тяжело вздохнул он.
— Вот, держи, барин, — возничий дружелюбно протянул флягу. Мужчина сделал глоток, поперхнулся и закашлялся.
— Что за гадкое пойло?! — прохрипел он и, морща лицо, отдал флягу обратно.
— А вы, барин, трезвенник, — хохотнул извозчик, забирая флягу.
Внимательные глаза путника заскользили по окрестностям. Ветер подхватывал его лёгкие волнистые пепельно-русые волосы.
— Тяжело смотреть на эти дома, такая разруха, — проронил он с грустью. Он потянулся за мешком с лакомствами для лошади, достал одну морковку и захрустел. Краснодеревщик застучал молотком по резной табличке с надписью «Исаад. Королевство Тарплен».
— А что вам на них смотреть? За стеной дворца их не видно. В былые времена его стены служили защитой, а теперь их главное назначение — отгородить дворян от крестьян, — проворчал возничий. — Во всём должно быть равновесие.
— Да какое же это равновесие, если существуют богатые и бедные?
Здоровенная женщина с коромыслом на плечах перешла через дорогу и, расплескав воду на крупный серый камень, свернула к ветхим хижинам.
— А вот какое! Кому-то нужно быть бедняком, чтобы другой был богатеем, а то откуда же ему, богатству этому, взяться? Богатство — это излишество, — уверенно ответил извозчик и зацокал языком.
— Всё равно не понимаю, что заставляет всех этих людей оставаться здесь, где больше половины их дохода уходит в казну Тарплена. Морталия — большой материк.
— Здесь безопасно, — задумался возничий. — Я триста миль проехал от порта и ни один разбойник на меня не напал, и так на всей территории Тарплена. Как-никак самый охраняемый город Морталии.
