– Причины?
– Думаю о них… Видите ли, товарищ подполковник, личными отношениями бойцов я сильно не интересовался. Но… – Андрюшкин неловко пошарил по лицам офицеров, ища помощи.
– Стопудовая причина – это «дедовщина»! – продекламировал Косяков.
Капитан искупал майора в своей признательности. Тот приосанился и стал набивать косяк.
– Угу… – изрек Гоголев, поднимаясь со зловещим видом.
Активин и Пассив в страхе обнялись. Косяков делал вид, что занят свой папироской, а Андрюшкин непроизвольно сделал шаг назад – к выходу.
– Скоро здесь будет расстрельная комиссия по изучению причин бойни! Из Столицы, мать вашу! – зарычал Гоголев. – И комиссия причины найдёт! Как мы все понимаем, на солдатиков комиссии плевать, но на общественное мнение она плевать не может. – Подполковник пристальными глазами ощупал офицеров. – Короче, сейчас каждый командир чешет в свою роту и проводит беседу с личным составом. Неуставных отношений у нас нет, и никогда не было… Ясно?!
– Товарищ подполковник, – осторожно встрял Хомяков. – А если поганцам приспичит бабахнуть из орудия? Против пушки не помогут и бронежилеты.
– В каком смысле – из пушки!?
Андрюшкин шагнул вперед и отчитался, вскинув руку к виску:
– Товарищ подполковник, мои дезертиры угнали танк!
Гоголева обуяла всеобъемлющая печаль:
– Я ничего не знал про танк…
– Зато теперь знаете, – небрежно обронил Косяков, слюнявя папироску.
– Драные киллеры не просто угнали танк, – дополнил Активин.
– Они вынесли ворота части, а потом уже удрали, – добавил Пассив.
– И куда? – совсем растерялся Гоголев.
Ответом ему было молчаливое недоумение офицеров.
– Пока, Тимон!
– Бывай, Валера!
Прощание дезертиров произошло на Тёплом стане, между двумя местными ТЦ. Незадолго до этого они поймали на Можайском шоссе машинку, которая и довезла их до нужного места по МКАДу. Впрочем, конечным пунктом мог быть любой другой район Москвы, но молодые люди в столице не были ни разу и приехали туда, куда (собственно) ехала попутка. Угнанный танк и армейскую форму ребята оставили недалеко от Можайки, в лесу. Там же, в лесу, и переоделись. Однако автоматы и вещевые мешки не бросили. Оружие – было начинено боевыми патронами, а вещмешки – были под завязку набиты денежными банкнотами. Ситуацию в деталях знали только они сами, и трупы двух гражданских, валяющихся в лесополосе на Можайском шоссе.
Клюев и Баев разошлись в разные стороны – каждый к своему ТЦ. На армейские автоматы никто не обращал внимания. А если и обращал, то в следующее мгновение забывал об этом.
