Возвращение Свинятина с полным чайником воды прошло скучно и обыденно. Если не считать прилетевшего ему в нос, прямо на пороге кабинета, изжеванного окурка коллеги. Но и это скучно до обыденности, так как окурок прилетел не со злостным умыслом, а в порыве Свинуковской обиды на стукача. Если кинуть изжеванный окурок в знакомого или незнакомого тебе человека – это не погасит твоей обиды, но когда мы обижаемся – мы об этом не думаем.
– Мне до фени, что ты будешь покупать на свою награду! Скажи мне адрес или не получишь ни хрена! – разводил многоопытный сыскарь Свинук. – То есть, получишь срок за укрывательство преступника! Имей в виду, стукач, тебя уже пишут! Скоро по звонку мы вычислим номер телефона и тогда… То-то! Так… так… ясно!
Опер хлёстко шлёпнул адресом о стол:
– Свинятин, вызывай маски-шоу! Проявился Клюев!
В гостевой спальне происходило следующее:
Клюев расслабил тело на тюфяке, продолжая смотреть в потолок. Его покой нагло прервали орхидеи-любы, что вбежали в комнату с боевым кличем. Олесия укусила Валеру за нос с целью болевого шока, и прижала руки и ноги солдатика к матрасу. Главный сектант просунул под Клюева бельевой шнур и дерзко начал вязать героя-дезертира. Или горе-дезертира? Или дезертира-плохиша? Да плевать…
Фёдор отбросил книгу об орхидеях, и резво убежал на кухню.
Профессор слез с жены и удивлённо взглянул на ситуацию. Тома тоже удивилась.
– Чуваки, орхидеи-любы спятили! – в благородном гневе заорал Клюев, шмыгая полуоткушенным носом.
Олесия ловко прикрыла ор жёстким кулачком и возгласила:
– Братья и Сестры! Клюев оказался беглым преступником! Сейчас приедет полиция, дабы бросить его в узилище!
– Тоже мне новость! – поскучнел Профессор и занялся славной грудью Томы.
В гостевой спальне нарисовался Фёдор с тесаком для рубки мяса. Увесистой ручкой он стукнул по голове Олесии, а металлическим лезвием поковырялся в животе Орхидеи-люба.
Жестокое распятье с громким треском упало со стены на пол. Внезапно.
– Я не хочу сидеть за убийство Нацика! – сам себя успокоил Фёдор, помогая Клюеву освободиться от пут. Преступная парочка слилась на балкон.
Орхидеи-люб потрогал дырявый живот и потерял сознание. Тома и Профессор закончили секс и положили сектанта на свой тюфяк.
Олесия валялась на линолеуме с шишкой на голове, и непонимающе вглядывалась в поверженное распятье Дивной Орхидеи. Тон её шепота был рассудителен, а глаза сухи:
– Почему так!? Ведь мы только хотели заработать!
