— Нет, клятва нас уже давно не сдерживает.
— Тогда почему вы молчали? — не удержалась я от вопроса.
— Наверное, по привычке, из поколения в поколение нам говорят о том, что не стоит разглашать наши тайны. Вот мы и молчали.
Мда, вот что значит правильное воспитание и поддержка поколений.
— Понятно, — сказала я. — Значит, эта Крепость и есть обитель Братства Света. Ты говоришь, что её строили как неприступную крепость, тогда что же случилось с Братством?
— Не знаю, после постройки Крепости к нам не обращались. Да и о том, что эта Крепость является обителью для Братства, мы узнали намного позднее — примерно лет через двести после её постройки. А почему она разрушилась, мы не знаем.
— Я думаю, мы найдем ответы на эти вопросы, когда попадем в саму крепость, — озвучил свое предположение Лэт.
— Осталось только до нее добраться, — вздохнув, ответил Алистер. — Тара, посмотри на кулон, мы правильно движемся?
Опустив глаза, я посмотрела на кулон. Стрелка все так же горела в направлении на восток.
— Пока едем на восток.
— Часа через два надо искать место для ночлега, — озвучил Ритер. — В пустыне рано темнеет, да и хищники не дремлют. Надо найти место и устроиться до того, как станет совсем темно.
— Ритер прав, — сказал Алистер. — Нам стоит быть осторожными и смотреть в оба.
Мы продолжили движение. Пока все хранили гробовое молчание, мне не давал покоя один вопрос: что же все-таки произошло с Братством Света? Если их крепость была неприступной, то почему они исчезли? Ведь просто так уйти они не могли — это было могущественное Братство, его уважали и боялись одновременно, и идти на них войной никто не пытался, насколько мне известно. Хотя знаю я не так много, меня в тот момент в этом мире еще не было. Тот сон, что приснился мне перед походом, и мужчина, зовущий в Крепость, тоже не давали покоя. Если Братство исчезло, то кто он такой и как со мной связался? А главное — для чего?
Я не считаю себя каким-то всемогущим человеком, поэтому его просьба о помощи кажется мне странной. Тем более что после моей первой миссии силы во мне осталось не так много, как было до битвы. Да и вспоминать об этом больно — слишком тяжело далось. Еще меня тревожили сны — эти лабиринты и катакомбы наводили просто панический страх. Как я там оказываюсь, зачем и почему — непонятно, а главное — для чего? Я очень надеялась, что по приезду в Крепость смогу найти ответы хотя бы на часть вопросов, мучающих меня. За этими раздумьями время пролетело незаметно, и я даже не сразу поняла, что мы остановились.
