Эрик многозначительно посмотрел на Софию, и она вспомнила, что должна дышать.
– Сладкий мой, мама рядом, – приговаривала она, держа сына за руку. – Прости, что я немного задержалась, но теперь я здесь. Эдди, ты держишься молодцом.
София почувствовала, как Эрик сжал ее плечо, и услышала, что отец что-то сказал ей. Она не поняла, что он говорил, но все равно кивнула. В палате стало тихо, и только едва слышно попискивала аппаратура, и грозно ревело нарастающее чувство вины Софии.
Время потеряло всякое значение, когда она смотрела на поднимающуюся и опускающуюся маленькую грудь. Ее малыш был одет только в памперс и казался таким крошечным и таким беспомощным.
Ей следовало быть рядом с ним, а не в постели Эрика. Она подвела своего ребенка и ради чего? Если что-нибудь случится с Эдди, она никогда себе не простит.
– Здравствуйте, – послышался за спиной звучный мужской голос. – Вы миссис Бингем?
София поспешно вытерла слезы с лица и, повернувшись, застыла словно пораженная громом.
– Уайатт? Роберт Уайатт?
– Вообще-то, доктор Уайатт. Мы с вами знакомы? – Он удивленно посмотрел на нее, а потом нахмурился. – Погодите…
Черт, последним человеком, которого ей хотелось видеть сейчас, был Роберт Уайатт.
– Прошу прощения. Я София. Я дружила с Эриком, когда мы были детьми.
– Вы дочь горничной? – изумился Уайатт.
София густо покраснела. Прошло столько времени, а она по-прежнему оставалась дочерью горничной. В эти выходные София притворялась равной Эрику, но все это было не по-настоящему. Может, он ничего не видел, но люди из его окружения все прекрасно понимали.
Она всегда будет всего лишь дочерью горничной. Обузой для него.
София посмотрела на Роберта. Может, следует врезать ему еще раз.
– В таком случае я должен перед вами извиниться, – вдруг сказал он.
– Что? – потрясенно спросила София.
И Уайатт покраснел. Боже правый, он покраснел! Что, черт подери, происходит?
– Послушайте, я понимаю, что дело было давно. Мы были детьми, и вы, наверное, ничего не помните…
– Почему же, я помню, как вы зажали меня в углу, – тихо сказала София.
– Еще раз прошу прощения, – с несчастным видом повторил Роберт. – Я поступил неправильно. Мне не следовало приставать к вам. Хотя, – добавил он и робко улыбнулся, – если мне не изменяет память, вы сумели отомстить.
София в жизни не вела настолько странных разговоров.
– Все это чудесно, но почему вы здесь? – Она не понимала, почему должна ворошить прошлое и вспоминать мальчишку, который ей никогда не нравился. София хотела только одного – чтобы ее сыну стало лучше.
