– Я сам это собирал, мадонна, – не оборачиваясь.
И снова вызова в голосе больше, чем покорности, и он отдается во мне злостью, драйвом и желанием… Рука сжала хлыст, в горле пересохло. Так ярко представилось, как Бонни укладывает в коробку плеть с гладкой рукояткой в форме члена, проводит по ней чуткими сильными пальцами, что я на секунду забыла, как дышать.
Дикость, бред – тиран Джеральд хочет, чтобы его выпороли и отымели. Но ведь хочет!
Оказывается, как иногда совпадают наши мечты!
– Дай мне руки.
Меня поджидал еще один сюрприз. Маленький и очень, очень горячий.
Его напульсники. Те же самые, или очень похожие, что он носит постоянно – из состаренной черной кожи, с клепками, какими-то бляшками, колечками и… карабинами. Удобно скреплять друг с другом или с цепочкой, которая лежит в коробке.
Мистер Бонни Джеральд носит это на работе?! Как мало я о нем знаю!
Но сегодня такой прекрасный повод узнать его поближе и с совсем другой стороны…
Для начала я почти повторила сцену из собственного сна. Правда, не сразу нашла, как пристегнуть к деревянным столбикам наручи. Эти столбики подпирали потолочную балку и казались невинной деталью интерьера. Пока не разберешься в некоторых особенностях. Подсказал Бонни (нет, мне не интересно, с кем он был здесь раньше!) все с той же затаенной усмешкой: оказывается, в гнезде порока и разврата имеется пульт управления. Светом, шторами, музыкой и черт знает чем еще. В частности, по столбикам ездят стальные колечки, к которым можно что-нибудь (или кого-нибудь) прикрепить, и пульт регулирует высоту. А мозаичное панно напротив столбиков убирается в стену и открывает ростовое зеркало.
Музыку я тоже включила. Танго из «Мистера и миссис Смит» – люблю эту группу.
Бонни тоже оценил. Настороженности в улыбке стало меньше, предвкушения – больше. А смирения, или чего там положено сабам, по-прежнему ни на грош. И бог с ним. Зато как он откликался на прикосновения! Словно запрещая себе, ластился к моим ладоням, прикусывал губу – чтобы не стонать? А я всего-то гладила его плечи и грудь… не могла удержаться. Мне так давно этого хотелось! Рассмотреть, потрогать его всего, ощутить биение пульса и ритм дыхания, мягкость волосков на руках и животе. Грудь у него была идеально гладкой, только от пупка вниз спускалась дорожка… когда я провела по ней, Бонни откинул голову и мучительно тихо простонал:
– Мадонна… пожалуйста…
Сладко до головокружения! И хорошо, что он привязан, потому что больше всего мне хочется потянуть его на себя, опуститься на пол и… И это – от одних только прикосновений? Я его даже не поцеловала еще! Кажется, кто-то тут немножко сходит с ума. Так. Дышим глубоко и размеренно, никуда не торопимся. Он мой на всю ночь.
