– Для вас только самое лучшее. Как мне обращаться к вам, мадонна? – самоуверенная улыбка, ни капли сомнения в собственной неотразимости.
– Мадонна? Годится. Три шага вперед и закрой глаза. – То ли я простудилась, то ли нервы шалят. Голос сел до контральто а-ля Элла Фицджеральд.
Он послушно шагнул в дом и замер в ожидании. Я тоже замерла. Сейчас – последняя возможность прекратить опасную игру, не рисковать… а чем, собственно, я рискую? Он меня терпеть не может, так что хуже точно не будет. И он точно никому не расскажет о наших невинных шалостях. И вообще. Я его честно купила!
Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и отчаянно хотелось дотронуться до мокрой смуглой кожи, до бьющейся на шее голубой жилки, и вплести пальцы в его волосы…
Это я и сделала. Приблизилась вплотную, вдохнула терпкий и свежий запах – дождя, мокрой джинсы, разгоряченного мужчины и последнего «Кензо». Запустила руку в черную гриву и потянула вниз, заставляя опуститься на колени. Правда, пришлось делать это осторожно, чтобы не сдернуть ненароком его повязку.
Он послушался. Нет, даже не так. Он послушался с нескрываемым удовольствием, скользнул щекой по моей груди, и дыхание его участилось.
Мое тоже.
Это оказалось так остро и сладко – знать, что я могу с ним сделать все, что захочу! Правда, даже на коленях у моих ног он все равно выглядел далеко не кроткой овечкой. Что-то вроде тигра на цепочке: то ли бросится, то ли еще подождет в засаде. И от этого адреналин в моей крови кипел еще жарче.
Я провела ладонью по его щеке. Гладкой, брился совсем недавно. Пожалуй, так мне нравится больше, чем с щетиной. Может, и не так брутально, зато не царапается.
– Как тебя звать?
– Бонни, – его голос прозвучал непривычно мягко.
– Бонни… – повторила я, пробуя звуки на вкус. Неожиданно, да. Почему-то я думала, что он назовется иначе. Уж точно не своим настоящим именем. – Редкое имя для парня.
На самом деле мне хотелось съязвить: мистер Джеральд и доктор Бонни. Или козел Джерри и душка Бонни. Но тогда вся конспирация пойдет к чертям. Нет уж.
Вместо ответа Бонни слегка потерся губами о мою ладонь и словно принюхался… да, точно. Принюхивается, как кот к сметане. И улыбается. Никогда не видела у него такой улыбки – не кривой и ехидной, а почти нежной и чуть настороженной. Если б я не была так на него зла, почесала бы за ушком. Может, даже поцеловала бы…
Потом. Если захочет.
А пока я зашла ему за спину, вынула из сумочки широкую эластичную ленту, предусмотрительно купленную перед походом в салон, и заново завязала ему глаза. Он тихо хмыкнул…
