– Он круто владеет кнутом. Но по мне это слишком… э…
– Слишком жестко? – переспросила Люси. – Если не уметь, то да. Можно покалечить. Вообще-то начинать лучше с чего-то поменьше и полегче. Хлыст, розги, стек, если тебе нравится что-то подобное. Или обычный широкий ремень. Дай.
Я воззрилась на нее в удивлении. Что дать? Но тут же поняла, что она обращалась к Майку: он непринужденно вытащил ремень из своих джинсов и протянул Люси. А он показала его мне:
– Вот такой. Возьми, примерься.
Мне показалось, что на меня сейчас смотрит весь зал. И что я – голая. Если бы это был сон, то на этом месте мне полагалось бы проснуться в холодном поту под смех сотни глоток. Но я не проснулась. И никто не засмеялся. Никто, кроме Люси и Майка, на меня и не смотрел, разумеется. Им своих развлечений хватало, вон кто-то неподалеку уже томно подстанывает не в такт музыке.
Украдкой оглядевшись, я нашла источник звуков через столик от нас и тут же отвернулась. Может данному солидному джентльмену и нравится, когда на него смотрят во время минета, а мне – нет.
Вообще мне тут некомфортно. Слишком все… короче, слишком.
– В другой раз, – покачала головой я, взяла свой недопитый фреш. – Пойду чуть проветрюсь.
Люси понимающе усмехнулась:
– За стойкой есть выход на балкон. Отличное тихое местечко.
Вот туда я и смоталась – подышать воздухом и попробовать разобраться в собственных чувствах. Странных и противоречивых.
Разобраться не вышло: я цедила фреш, смотрела на огни ночного города и не могла найти в своей голове ни единой мысли, одни только непристойные картинки и одно единственное имя: Бонни Джеральд. Наверное, это болезнь. Я ухитрилась им заболеть и не знаю, как вылечиться. Можно ли вообще вылечиться от помешательства?
– Вот ты где, – раздался за спиной знакомый голос.
Я выдохнула: слава богу, это не тот, о ком я думаю. Всего лишь Дик.
– У вас тут крайне любопытное шоу, – сказала я, не оборачиваясь.
– Сдается мне, тебе нужно кое-что другое.
Я вместо ответа фыркнула… и приготовилась слушать. То есть я прекрасно понимала, что Дик предложит что-то малоприличное, и мне надо бы сразу отказаться, даже не выслушивая… но… но какого черта? Я двадцать семь лет была милой, порядочной девушкой, чуть ли не образчиком добродетели, и что, кто-то оценил? Или это сделало меня счастливой? Ни-чер-та.
А Дик, как и положено змею-искусителю, продолжал:
– Что-то более реальное. И только для тебя. Я угадал? Можешь не отвечать. – Он хмыкнул и подошел совсем близко, встал рядом со мной и отпил из своего бокала. Судя по запаху, тоже фреш. Яблочно-морковный. – Иногда стоит позволить себе сделать то, что хочется. Не ждать от других, понимаешь? Просто взять и наплевать на «принято», «прилично» и «мама не одобрит». Ты взрослая девочка, а до сих пор сама себя не понимаешь. Пора бы разобраться, не находишь?
