О жизни в родительском доме Рауля Чарли думала с содроганием. Там прислуга была постоянно, семь дней в неделю.
– Витторе положительно отозвался о твоей работе.
Чарли кивнула, все еще находясь под впечатлением от комплимента архитектора. Приятно узнать, что ей наконец удалось хоть в чем-то добиться успеха.
За что бы ни бралась, она не могла даже в самом большом приближении достичь того, что с легкостью удавалось Раулю. А так хотелось, чтобы он ею гордился. Но она снова и снова терпела поражение. Напряжение нарастало.
– Где ты этому научилась?
– Что-то почерпнула в Интернете, а еще видела, как агент по недвижимости делал чертеж нижнего этажа.
Рауль достал из буфета и поставил в кофе-машину две китайские чашки.
– Извини, что я тогда плохо отозвался о твоей работе.
Ее сердце дрогнуло. Она и не думала, что слово «извини» есть в его словаре.
– Ничего, я привыкла.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты всегда с особым пристрастием оценивал все, за что бы я ни бралась. И никогда не относился серьезно к моим планам.
– Во всяком случае, достаточно серьезно, чтобы давать тебе деньги на это.
– Но я всегда знала, что ты относишься к этому как к капризу и смеешься надо мной.
Рауль с силой нажал на кнопку.
– Я не смеялся над тобой, просто хотел, чтобы ты добилась успеха. Но, Шарлотта, ты ушла из школы, не получив никакой квалификации. Все, что я мог сделать, – это предложить мои знания и опыт. Ты предпочитала игнорировать это, вот твой бизнес и трещал по швам.
Было больно смотреть, как она бросала одно дело за другим, словно надоевшие игрушки. Рауль был терпелив. Его восхищала ее стойкость, когда, стряхнув с себя пыль неудач, она, как ни в чем не бывало, бралась за новое дело.
Но терпение не беспредельно. Когда Чарли категорически отказалась завести ребенка, не осталось сомнений, что все ее начинания заканчивались неудачей именно потому, что она относилась к ним как к развлечению, откладывая момент истины. А истина в том, что она не хочет детей. Он понял это в ту ночь, когда она ушла от него, хотя он и просил ее остаться. Но больше всего его бесило то, что он в любой момент принял бы ее обратно.
Он почти потерял над собой контроль и в тот день тоже. Не зная, куда едет и зачем, оказался в Валенсии, на улице, указанной в бумагах о разводе. Туман рассеялся. Он резко нажал на тормоз, чувствуя на лбу холодный пот. Мысль о том, как бессовестно она им манипулировала, вызвала еще одну вспышку гнева. Стиснув зубы, он сдержался.
