Я бросила взгляд на часы. Пора спускаться в зал, к Марку. Было страшно, но я понимала, что отступать уже поздно. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я медленно подошла к лестнице.На меня никто не обращал внимания. Все взгляды были прикованы к Марку, который как раз взмахом руки велел музыкантам прекратить играть.
– Дамы и господа, – начал он. – Я чрезвычайно рад вас всех видеть у себя в гостях. Как вы уже, должно быть, догадались, у меня есть важная причина, по которой я и пригласил вас.
Притихший было зал зашумел. Гости гадали, что за сюрприз приготовил им хозяин. Я застыла на последней ступеньке.
– Итак, я с радостью объявляю вам о своей скорой свадьбе. С моей невестой многие из вас хорошо знакомы. Полагаю, что все вы порадуетесь за меня. Дамы и господа, прошу поприветствовать ту, что оказала мне честь, согласившись стать моей женой – госпожу Тиали Торн.
В наступившей поистине гробовой тишине были слышны лишь легкий стук моих каблуков и шорох шелкового платья, пока я шла к Марку. Недоуменные лица присутствующих поворачивались ко мне. Я успела разглядеть бледную Маргариту и потрясенного Двина. Дядя Вильгельм не попал в поле моего зрения, как и Гарт с Лилианой. Когда же Марк взял мою руку и поднес к губам, присутствующие ожили. По залу полетели шепотки и нервные смешки. Мой новоиспеченный жених сделал знак музыкантам и увлек меня танцевать. Первая пара присоединилась к нам нескоро – видимо, гостям потребовалось время, чтобы прийти в себя. Но к концу танца на паркете уже кружилось с два десятка пар.
– Приготовься, – сказал мне Марк, сохраняя на лице счастливую улыбку. – Сейчас начнется. И ни в коем случае не покидай зал.
Я кивнула и нарочито нежно улыбнулась ему в ответ. Пояснять, каким образом я из умирающей заключенной внезапно сделалась абсолютно здоровой и свободной невестой, мы никому не собирались. Марк заметил, что поинтересоваться непосредственно у него вряд ли кто осмелится, а мне дозволялось отвечать на подобные вопросы любой грубостью, какая только взбредет в голову. Статус невесты Марка Грена разрешал многое.
Однако первый же поздравивший нас гость немало удивил меня. Герберт Фойль, лысый толстячок, приблизился забавной подпрыгивающей походкой и поднес к губам мою руку.
– Счастлив, чрезвычайно счастлив, – пропел он. – Примите мои самые искренние поздравления. Я от всего сердца желаю вам долгих-долгих лет радости и любви.
Но цепкий взгляд Фойля выдавал, что он далеко не тот простодушный милый простофиля, которым пытается казаться.
