Бельский убрал прядь волос с моего уха, а затем коснулся его губами. Наклонился ниже, тихо заговорил:.
– Я же чувствую тебя. Ты хочешь покориться силе, только доверия не хватает. Я нравлюсь тебе именно таким. Наглым, циничным, готовым брать тебя без спроса в любое удобное время. Ты чувствуешь мой интерес, и он тебя заводит. Признайся и откройся чувствам. Уверяю, тебе понравится.
– Да с чего вы взяли это? – разозлилась я.
– Твоё дыхание, подсевший голос, взгляд. Твои глаза врать не могут. Сердечко стучит. Если бы не замужество, да, Лера? Могу избавить тебя от обязательств перед мужем. Хочешь?
– Уберите рруки, – я чуть ли не прорычала. – Вы не в моём вкусе.
– Валерия. Ты должна понять, – Игнат говорил жёстко, с нажимом. – Я не насильник. Но меня бесит твоя неприступность.
Я дёрнулась, но оказалась в кольце сильных рук. Бельский развернул меня. В тёмных глазах снова разгорался голод неутолённого желания, на губах играла ироничная усмешка. Взгляд обжигал, вызывая в теле странную дрожь. Все тёмные инстинкты торжествовали, наслаждаясь мужским вниманием. Именно таким вниманием! Никогда раньше не испытывала подобного. От Игната зашкаливало тестостероном и властностью, а моя натура просто требовала покориться сильнейшему. И это основательно бесило!
– Леррра! – как-то странно рыкнул Бельский, глядя мне в глаза, а потом…
Мужчина прищурился, явно задумав гадость. Чё-ё-ёрт! Сама не поняла, как его рука оказалась у меня на затылке, ненавистное лицо совсем близко, а губы смяли мои. Настырный язык скользнул в рот так, словно делал это тысячу раз, заставляя покориться хозяину. Прошёлся по завоёванной территории, утверждая власть, вызывая жгучую волну в теле. Игнат захватил мою нижнюю губу, оттянул её и чуть прикусил зубами. И за это поплатился. Я укусила его в отместку так, что Бельский отшатнулся. Рукой зажал раненое место, провёл пальцами по губе, вытирая кровь. Зло улыбнулся.
– Ты прокусила мне губу, – глухо произнёс, не сводя шального плотоядного взгляда.
– Нечего было лезть без спроса.
– Ну всё, Лера.
В темноте, в свете уличных фонарей Бельский выглядел так зловеще, что у меня мурашки поползли по спине. От мужчины веяло какой-то безграничной силой и уверенностью. Блеск в глазах, ухмылка, расстёгнутая на две пуговицы светлая рубашка и угрюмое спокойствие подсказывали, что такой не только не отступится, но и задет за живое. Впрочем, чего это я? За живое он был задет. Губа, всё-таки, припухла. Театральная пауза только подчеркнула мои опасения.
