– Ты не теряла времени зря, – продолжал он. – Ты наверняка подсунула мне в саду дырявый презерватив. Довольно смело! И подумать только, я обрадовался, что ты захватила с собой презервативы. Конечно, ты их не забыла. Моя мачеха, по крайней мере, вышла замуж за моего отца и переехала в пентхаус, прежде чем забеременеть и потратить все его деньги. Я думаю, ты поторопилась.
– Я поторопилась? – спросила Люси.
– Ну, я имею в виду, судья скоро вынесет решение по поводу завещания моей тети. Ты выбрала лучший способ гарантированно получить деньги от семьи Дрейк в любом случае.
Слезы затуманили большие карие глаза Люси. Оливер не сомневался, что это – крокодиловы слезы.
– По-твоему, я так поступила? – сказала она. – Ты действительно веришь, что я забеременела нарочно, чтобы получить от тебя деньги?
– Не просто деньги, Люси, а кучу денег. – С его губ сорвался поток сердитых слов, которые он не мог остановить. – Я подозревал тебя давным-давно. Меня не одурачила твоя напускная невинность. Я знал, что ты играешь. Ты обманула мою тетку. Ты обманула даже Харпер. Я решил, что если я узнаю тебя лучше, то разгадаю твою игру, но я ошибся. Ты оказалась проворнее, чем я ожидал. Я уже был готов отказаться от претензий на завещание. Ты отличная актриса, Люси.
Он медленно растянул губы в широкой улыбке, которая скорее напоминала гримасу. Ему стало тошно.
– Ты настроилась на беспроигрышную ситуацию, – сказал он. – Ты могла бы получить наследство моей тети, половину моего состояния, а после рождения ребенка – часть денег моей семьи. Я думал, хитрее Кэндис никого не будет, но ты превзошла ее. Тебе не пришлось спать с одиноким стариком, чтобы получить то, что ты хотела.
В глазах Люси стояли слезы. Но чем дольше Оливер говорил, тем сильнее она краснела и плотнее поджимала губы.
– Да, – произнесла она ледяным тоном. – Мне просто пришлось спать с одиноким и обиженным молодым мужчиной.
Оливер рассмеялся над ее жестокой репликой.
– Пусть я одинокий и обиженный, но я никогда и никого не использовал, чтобы добиться своего.
– Я была о тебе лучшего мнения, Оливер. – Люси бросила салфетку на стол и встала со своего места. – Не тыкай в меня пальцем и не веди себя так самоуверенно. Это произойдет не сейчас и не сегодня, и даже не через год, но однажды ночью, лежа в постели, ты поймешь, какую ошибку ты совершил, но будет слишком поздно. – Она надела ремешок сумочки на плечо.
– Ты уже уходишь? – спросил он как можно небрежнее. Конечно, Люси расстроена и оскорблена. Это было частью ее шарады. Он не позволит себя одурачить, даже если каждое ее слово отзывается болью в его душе. Она не узнает, что обидела его; он не доставит ей такого удовольствия.
