– Я тоже, – честно призналась Селена. – Но, может, стоит попытаться начать новую жизнь. Склеить что-то новое из этих осколков.
– Мне кажется, у меня нет ни сил, ни желания.
– А что ты предлагаешь в таком случае? – тихо спросила она. – Я серьезно. Если ты не начнешь восстанавливать разрушенное, то так и будешь сидеть среди обломков? Мне кажется, ты заслуживаешь намного лучшую судьбу.
– А смысл? В любой момент у тебя может быть отнято все. – Нокс не мог понять, как они вышли на такую ужасно болезненную тему. У него только что впервые за пару лет был секс, и вдруг они ведут разговор о хрупкости жизни. – Отняты понятия, которые определяют тебя. Муж. Отец. Миллионер. Все это может исчезнуть, и тогда что? Ты вчера рассказывала о своей матери. Сначала ты теряешь из виду то, кем ты являешься, а потом просто боишься того, что останется. Стоит тебе лишиться тех названий, которые определяли тебя, и тогда… ты получаешь пустоту. Вот как я чувствую себя. Только я не нахожусь в свободном падении… но не уверен, что так будет продолжаться. Я не уверен, что весь мир не разлетится на куски еще раз.
Они съехали с шоссе и не проронили ни слова, пока не вошли в дом Селены. Тогда она повернулась к Ноксу и посмотрела на него своими темными глазами, полными сострадания. Но он не нуждался в нем. По его мнению, сострадание было сродни жалости, которую он терпеть не мог.
Нокс схватил Селену за запястье и, обняв ее за талию, крепко прижал к себе. Он хотел удержаться за нее, словно за якорь. Селена всегда была рядом. И когда его мир рушился на похоронах Элинор, она не покинула его. И теперь Ноксу казалось, что только Селена могла заглушить ту ужасную боль, пожиравшую его изнутри.
– Когда-то я был мужем, – резко бросил он. – Я был отцом. А сейчас я человек с дырой внутри и не знаю, как залатать ее. Я даже не уверен, что хочу этого. Я не знаю, кто я.
– Зато я знаю, – мягко ответила Селена, нежно коснувшись его щеки. – Нокс, ты мужчина. Мужчина, которого я хочу. Этого может быть достаточно… по крайней мере, пока? Ты можешь быть таким для меня?
Ему хотелось закричать «да». Потому что единственное, в чем Нокс не сомневался, так это в том, что он может быть любовником Селены. И может доставить удовольствие им обоим. Нокс не знал, что творится в мире, но он знал, что могло бы произойти здесь, в ее спальне.
Поэтому он подхватил Селену на руки и, крепко прижимая к груди, отнес в ее комнату и уложил на кровать. Нокс стянул с них обоих одежду, не выключая в спальне свет, чтобы насладиться красотой восхитительного тела Селены. Он был близок к тому, чтобы повторить то, что сделал вчера, раздвинуть ей ноги и насладиться ее вкусом. Но Селена села на кровати, сдвинувшись к ее краю, и уперлась ладонями в его грудь.
