– Ты права, это было бы гадко, – с невинным выражением лица согласился Нокс.
Он вдруг подумал о том, что за последние пару лет они редко встречались. А за последние десять лет ни разу не оставались наедине. Он был женат на другой женщине. И хоть его отношения с Селеной были чисто дружескими и Кассандра никогда не подавала виду, что ревнует к ней, он испытывал какое-то напряжение оттого, что останется на ночь у нее дома.
– Да, я немного гадкая.
– Правда?
– Так говорят, – чуть насмешливо улыбнулась Селена.
– Но кто? – Нокс мгновенно почувствовал желание защитить ее. Она всегда вызывала в нем это чувство. Даже если сейчас ему казалось смехотворным то, что он мог испытывать такие эмоции. Он ведь не смог защитить самых дорогих ему людей.
– Я говорю не о конкретном случае, – ответила она и направилась в кухню, на ходу сбросив туфли.
– Это Уилл сказал, что ты гадкая?
– Нокс, так или иначе, Уилл не питал ко мне глубоких чувств. Особенно после развода.
Она начала суетиться в кухне, вскипятила воду и достала две чашки. Нокс прислонился к столу и наблюдал за ней. Селена собиралась заварить чай и даже не спросила, хочет ли он его.
Она просто поставит перед ним чашку, а он будет делать вид, что пьет его.
Все как обычно.
– Он отбил у тебя охоту к замужеству, – заметил Нокс, – так что я не сказал бы, что он ни в чем не виноват.
– Нельзя говорить плохо о покойниках. Или, в случае с Уиллом, не совсем покойниках.
– Знаешь, меня мучит один вопрос.
– И какой же?
– Кто тогда умер?
– Что ты имеешь в виду?
– В урне был чей-то пепел. Очевидно, что это не Уилл. Но если умер не он, то кто?
– Может, никто и не умирал, – нахмурилась Селена. – Может быть, это пепел из костра.
– Но зачем кто-то стал создавать видимость смерти Уилла? Мне кажется, все дело в письмах. Все его женщины были объявлены наследницами его состояния. Вот почему я не собираюсь оставлять тебя одну.
– Потому что ты своевольный, грубый, несносный, упрямый…
– Ты закончила?
– Секундочку, – бросила Селена, сняла чайник с плиты и наполнила чашки. – Действующий на нервы, невыносимый.
– Богатый, привлекательный, невероятно щедрый, – подсказал Нокс.
– Если твои слова применить ко мне, то да. Только я предпочитаю, чтобы меня называли не привлекательной, а красивой.
Она пододвинула к нему чашку и лучезарно улыбнулась. Нокс не стал отказываться и не стал напоминать, что за последние годы раз пятнадцать говорил ей, что не любит чай. Вместо этого он обхватил пальцами чашку и придвинул ее ближе, зная, что Селена даже не заметит, если он не сделает ни одного глотка.
