- Ты оказался в партии короля, а это очень важно для многих придворных лизоблюдов, - шепнул мне Маанс. – Отсюда и такой интерес к тебе. Будь осторожен, Виктор, от таких людей можно получить гору гадостей.
Вскоре часть лишних от нас отделилась, а наша веселящаяся группа оказалась в парке, где было светло от магических светильников, взлетающих то и дело фейерверков, огромных бенгальских (назвал их так за похожую работу) огней, которые брызгали искрами, как небольшие фонтаны.
Искали мы тихое место, где можно было бы устроиться всей толпой подальше от чужих глаз и других участников бала. Особенно от тех, кто решил оказаться поближе ко мне после награждения.
И во время таких поисков случилась крайне неприятная встреча.
- Ты?!
Громкий выкрик, полный ненависти, неверия в происходящее и одновременно злую радость, заглушил смех и голоса спутников.
«Твою мать, графёнок… ты-то, что здесь делаешь? - С досадой подумал я, когда повернулся на чужой вопль и опознал в кричавшем молодого графа Олафа Ла Лафонга, с которым у меня однажды случилась дуэль. Паранойя взвыла в полный голос, сигналя о приближении крупных неприятностей. – Чую, что я сейчас пожалею, что не пристрелил тебя однажды, когда была такая возможность».
На несколько секунд все замерли. От Ани пришло чувство страха и злости.
Как и я, графёнок в парке оказался не один. Молодого человека, смотрящего на меня с неприкрытой ненавистью, сопровождали мужчины и женщины из числа гостей. Примерно дюжина человек, двое из них носили графские цепи, а один даже был маркизом. По «влиятельности» моя группа поддержки проигрывала, так как меня сопровождал всего один граф, все прочие были баронами, плюс молодой виконт, которому и двадцати лет не исполнилось.
- Мерзавец! – выкрикнул Олаф и бросил мою сторону стеклянный фужер, в котором оставалось ещё немного красного вина. Снаряд ловко отбил в сторону Маанс бутылкой. При этом стеклянный сосуд с жалобным звоном разлетелся на десятки осколков, а брызги тёмной жидкости показались каплями крови.
«Символично. Будь я фанатом примет, то сейчас сказал бы, что это знак, типа, скоро прольётся чья-то кровь и разобьётся жизнь», - подумал я, машинально проследив взглядом за разлетающимися осколками.
- Сударь, вы что себе позволяете?! - в ярости закричал Маанс.
- А вы не стойте между мной и этим ублюдком! – в ответ с не меньшей экспрессией проорал Олаф и сделал шаг вперёд. Его спутники благоразумно отошли с его пути, чтобы не вызвать и на свою голову громы и молнии человека, потерявшего рассудок от ненависти.
