Вместе с дедом прикрывать отход осталось четыре человека. Однако первыми же пулями, выпущенными немцами, был ранен земляк деда. Два пехотинца с винтовками — справа и слева от пулемёта — открыли ответный огонь по врагу. «Максим» пока молчал: дед перевязывал раненого, — которого, интересно, по счёту с начала войны?
Патронная лента была заправлена в пулемёт. Их, лент, оставалось всего две. Правда, по приказу командира все ушедшие в темноту леса бойцы оставили деду патроны: кто сколько мог. Патроны лежали в котелке. Вот только как бы смог дед заправить их в пустую ленту под огнём фашистов?
Я выскочил из-за куста, за которым таился некоторое время, и схватил котелок.
Пустая лента у меня была — оставил, не знаю зачем.
Дед не удивился. На секунду оторвался от перевязки, достал из-за пояса знакомый уже пистолет, положил передо мной. Затем снова обратился к земляку:
— Полежи немного. Как голова кружиться перестанет, шагай за нашими. Догонишь, скажешь: приказ выполним.
Фашисты приближались. Наверное, думая, что заслон наш слаб. Ведь — как же! — стреляли всего из двух винтовок. И какой же переполох у них поднялся, когда по ним ударил пулемёт деда! Вопли раненых немцев перекрыли все остальные звуки — из леса фрицы рванули как стадо диких свиней: с шумом, грохотом, налетая на деревья, ломая кусты.
Радовался я недолго. Со стороны дороги взвыло, и в лесу вокруг нас начали рваться мины. И в этот момент я вдруг подумал: «А ведь меня могут убить!»
И я сказал деду:
— Если меня убьют…
Не знаю, что бы я мог сказать дальше… — я недоговорил.
Мина упала между мной и дедом.
И нас убило.
Вот только деда — навсегда.
А я — проснулся.
Проснулся утром.
У себя дома.
Тогда я знал не всё, но знал многое. Знал, что когда фашисты вошли в город Брест, они расстреляли сорок тысяч мирных жителей: двадцать тысяч женщин и десять тысяч детей. Я не понимал этого: как можно расстреливать людей? Детей?! Я знал, что в Киеве, захваченном фашистами, за два года эти изверги уничтожили более ста тысяч человек! За что?! В годы блокады в городе Ленинграде благодаря фашистам погибло почти полтора миллиона человек; на одном только Пискарёвском кладбище лежат под могильными камнями шестьсот сорок тысяч тех, кто мечтал о долгой счастливой жизни!
Я знал о людях, совершивших великие подвиги во имя нашей Родины, и посмертно удостоенных за них высокого звания — Герой Советского Союза: Николай Гастелло — свой подбитый и горящий самолёт он направил на колонну фашистов. Зоя Космодемьянская, партизанка, она не выдала расположение своего отряда — фашисты её повесили. Юрий Смирнов — его, раненого, фашисты взяли в плен и, не добившись никаких сведений, распяли на стене блиндажа. Александр Матросов — когда закончились гранаты, он грудью своей закрыл амбразуру фашистского дзота, ценой своей жизни спас жизни товарищей.
