Личное | страница 57
Разумеется, когда речь идет о некой травме, следствием которой стала полная слепота, а потом медицинские технологии позволили вернуть зрение, то к психологии это не имеет отношения.
Другое дело что тут есть очень большой вопрос: насколько она хочет вернуть зрение? Слепота — это вся её жизнь. Обесценивать эту слепоту — значит, не уважать всю её жизнь, историю побед и поражений, историю становления её как человека, как личности, история её бед, страданий.
Кредит в миллион долларов или просто миллион на столе — все равно ты миллионер.
Цель, за пределами которой ничего нет
Вопрос из зала:>Саша, с каким запросом к тебе приходят чаще всего?
— Часто я даже не понимаю, с какими запросами ко мне пришли, и очень долго с этим разбираюсь. На марафоне каждый в группе быстренько норовит рассказать, какую трагедию он мне принёс. Я всегда это слушаю вполуха: мне это даже не интересно, потому что я не очень верю на этом этапе, что это имеет отношение к реальности.
«У меня проблема с противоположным полом…» «У меня проблемы на работе…»
Ну это даже не смешно.
Запрос, который формулируется как в разговоре с подружкой в кафешке, это не запрос.
На запрос они выйдут хорошо если дня через три. Когда это будет голос из живота, когда их будет рвать в этом месте, когда весь текст состоит из двух-трех слов. «Больше всего я боюсь старости…» «Я очень боюсь одиночества…» «Боюсь, что она от меня уйдёт…»
Это уже ближе к запросу, потому что энергия под этим уже огромная. Но опять-таки этот запрос мне ещё ни о чём не говорит. «Она от меня уйдёт…» — «Так не бойся…»
Стоп! Моя задача создать температуру и давление настолько высокие, чтобы человек встал на пороге смерти, заглянул за этот порог.
«Умру однажды и меня не будет, и ничего тогда не изменить…» Более того (она сама к этому придёт или я могу подсказать): «И мой старший ребёнок подойдёт к этому… И мама… И папа… И мой любимый человек… Можно молиться, чтобы я сделала этот шаг первой, но я никогда до последнего мгновения не узнаю, к чему эта молитва привела…»
И вот когда человек оказывается у этого порога, то тут самое время повернуться к этому спиной и пойти жить дальше.
Да только в жизни что-то очень сильно меняется! Это смерть. Она была перед глазами всё время. Это всё равно что фотографировать против света: ничего не видно, он слепит тебя и засвечивает всё. Что ты видишь? Да ничего, если напротив света, а вот когда ты подошёл к этому свету, а потом повернулся к нему спиной и пошёл дальше или прошёл сквозь него, то дальше он у тебя из-за спины светить будет, помогая тебе увидеть всё. Помогает с этого мгновения увидеть всё. Свет перестаёт быть ослепительной болью, он становится очень верным освещением для всего того, что происходит в жизни. Это — а не запрос! — меняет очень многое.