Вопреки всему | страница 10

Утром, перетряхивая рюкзаки, обнаруживаем в Дюшином аккуратно запеленутые в портянки две шестикилограммовые гантели — дружеский сувенир от оставшихся в Свердловске милых уродов. Потопление же сих железок было обставлено со всей торжественностью.

Чуть позже два кудлатых мужика, цеплявших на мощный транец длинной, с приподнятым и обшитым толстой жестью носом моторки второй двигатель «Москва», нехотя согласились забросить нас вверх на сотню километров за бутылку питейного спирта производства Минусинского спиртзавода. Первые впечатления от прохождения шивер5 и мелких порогов были неизгладимы. Забрызганные водой по уши, слегка очумевшие от пережитого, высаживаемся поздно вечером на берег, где, впервые попробовав жареного тайменя и хариуса на рожне, были проинструктированы нашими бывалыми браконьерами обо всем пути нашего дальнейшего следования. Вглядываясь в расплывчатые ориентиры пиратски добытых летных карт, сверяя свой путь по компасу, вступаем в страну терра инкогнита.

А страна эта чудесна! Горные кряжи, уходящие за горизонт и покрытые снежниками и ледниками, постепенно сужаясь, приводят нас в долину, наполненную ароматом дивных трав и кишащую разнообразной живностью. Топая след в след по едва заметной в травах тропинке, вдруг ощущаю некое беспокойство, неприятное ощущение от того, что ты находишься под контролем внешнего наблюдателя. Круглый серый мячик, мелькнувший параллельным курсом метрах в тридцати от нас, в ответ на мое приветствие ощерился желтоватой улыбкой и, исчезнув, вдруг появился с противоположной стороны, превратившись в маленького колченого тувинца в кирзачах и без шапки на остриженной под ноль седой голове. Маленькая котомка, рваная телага, нож в деревянных ножнах и старенькая мелкашка ТОЗ-8 с привязанным толстой медной проволокой затвором дополняли сей колоритный портрет аборигена по имени Таттутей, возрастом в 65 лет, заброшенного охотничьими заботами за сто двадцать километров от последнего жилья.

Таттутей

Усевшись в кружок и раскурив трубку мира, пытаемся, тыча пальцем в карту, выяснить кое-какие подробности. Выяснили, что до озера Чойган-Холь совсем недалеко — «три километра», до горы Обурум-тайга чуть подальше — «три километра», а до Биче-Соруга очень далеко, аж целых «три километра»! Обогащенные ценными сведениями о местной топографии, щедро делимся с дедом табачком и вдруг выясняем, что он уже давно идет по следу раненого козла, в кармане у него всего два патрона, а затвор винтовки привязан потому, что шептало давно стерлось, и после каждого выстрела затвор, отлетая назад, старательно целится прямиком в глаз стрелявшему. Крайне удивленные сим, задаем страшно каверзный, на наш взгляд, вопрос: «А что, ежели медведь?» — на что получаем меланхоличный ответ: «Дак в ухо надо!» — после чего, совсем обалдевшие, дарим деду пару пачек целевых патронов, передавая ему по эстафете свое состояние.