Я подключил свой «Ньютон» к пентасистеме, перегнал трек, надел дедовы стейнвеевские наушники, в коридоре встретил Карла.
— Антон, Вы что-то хотели? — мажордом, должно быть, удивился поздней моей прогулке по дому, пришёл на звук шагов.
— Слушаю дедову запись, думаю.
— Раньше Вы не очень-то его музыкой интересовались.
— Ты прав, Карл, теперь вот жалею.
— Если что-нибудь понадобится, зовите в любое время, Антон. Доброй Вам ночи.
— Спасибо, Карл, и тебе.
Седой медведь-мажордом побрёл на первый этаж, в свою комнату.
Когда-то, в дедовом детстве, многолюдный, шумный, дом давно затих, уснул, разве что шальная машина на набережной перед входом в парк разрушит ночную тишину. Я иду по нашему большому дому, пытаюсь представить себе трек как карту, найти соответствие звуков и поворотов, подъёмов и спусков по лестницам. Спать ушёл на рассвете — думал, сразу усну, но ещё долго стоял перед глазами призрачный поэтажный план, звучала в голове дедова музыка.
* * *
— Доброе утро, Карл.
— Добрый день, Антон. Раз Вы уже встали, я пойду готовить обед.
— Скажи, пожалуйста, есть ли у тебя план нашего дома?
Карл улыбнулся. — В голове, Антон. Бумажный можно поискать в столе Вашего деда, в последнее время я несколько раз видел, как он рассматривает чертежи, по дому с ними ходит. Я спросил его об этом однажды, Ваш дед ответил, что есть у него кое-какие идеи по перестройке дома, чтобы Вам, Антон, молодому человеку, было в нём удобнее. А потом Ваш дед вернулся вдруг к музыке и, похоже, забыл о своих строительных затеях.
— Спасибо, Карл, я посмотрю в кабинете.
— Только, Антон, я не уверен, что у Вас хватит денег на сколь-нибудь серьёзную перестройку.
— Пока хочу всего лишь пофантазировать.
Объяснение нашлось само собой — мне не пришлось ничего придумывать про свои изыскания. Вероятно, у деда были причины сохранить что-то в тайне от мажордома, зашифровать, спрятать. Или это я всё выдумал, а дед просто сочинял перед смертью странную музыку.
* * *
Бумаги оказались в строгом порядке, правда, до конца понятном лишь их владельцу. Отчёты из банка по ренте, счета за дом, за уборку парка, письма. Оказывается, у деда было много собеседников в разных уголках мира, и электронной переписке он предпочитал баснословно дорогие в наше время услуги старой доброй почты. Конверты, марки, штемпели, писчая бумага с нашим гербом. Переписку он вёл на нескольких языках, два я так и не смог определить. Полученные письма, дедовы черновики, какие-то заметки, почтовые квитанции — всё было разложено по темам, по сферам интересов деда.
