— Да, Антон, Вас едва ли можно назвать завидным женихом, Вы уж простите, — Карл невесело усмехнулся. — Кроме этого дома, парка и того, что у Вас в голове, больше нет ничего. Ваш дед не вводил меня в курс своих финансовых дел, должно быть, они были не столь успешны в последнее время.
Я включил настольную лампу, перечитал завещание. В кабинете темно даже днём — дед говорил, что яркий свет мешает ему сосредоточиться.
— Месяца за три до… — Карл вздрогнул, проглотил слово. — Ваш дед встречался с незнакомыми мне людьми, несколько раз они приезжали. Не могу назвать Вам их имена, на визитных карточках были надписи на каком-то иностранном языке, и я был вынужден просто отдавать их Вашему деду, не представив гостей. Они громко спорили, я слышал их разговор даже из своей комнаты и из белой гостиной, полагаю, на том же самом языке. О чём шла речь, я, разумеется, не знаю, возможно о деньгах. Скажу лишь, что уходили визитёры всякий раз очень недовольные.
— А Звезда?
— Боюсь, это миф, Антон. По крайней мере, у Вашего деда никогда её не было, в этом я уверен.
* * *
Дед был человеком замкнутым, немногословным, близкими людьми мы так и не стали. Пожалуй, он заботился обо мне на свой лад. Хотел, чтобы я учился самым разным вещам — от сольфеджио до стрельбы, придирчиво интересовался моими успехами, ставил передо мной странные вопросы и отправлял искать ответы на них в домашнюю библиотеку, в музей в Венеции или в Гамельне, в консерваторию, в спортзал. Сам выбрал школу, не успокоился на этом, приглашал домашних учителей, знакомых профессоров. Хотел, чтобы я непременно поступил в Сорбонну на один из выбранных им факультетов, помогал готовиться. Пытаясь разгадать дедовские странности, я придумал однажды, что он делает из меня живое оружие для своей тайной войны с неведомыми врагами.
Я привык так жить, строил планы, хотел найти ответы и на свои вопросы, сесть за диссертацию, организовать экспедицию в Румм, купить яхту, нанять команду. А теперь стоим мы с Карлом, сгорбленным, седым, перед пустым дедовским сейфом. Только на нижней полке лежит безымянный компакт-диск — дед любил технику своей молодости, у него осталась одна из немногих в городе пентасистем, на которой можно слушать такие диски.
— Как это случилось, Карл?
— Ваш дед музицировал, Антон. Недели две, если не больше, по нескольку часов подряд. Играл, записывал, слушал, выбрасывал диски. Хорошо, мы много лет назад купили про запас штук двести, сейчас их уже не найти. Не знаю, откуда у него взялось вдохновение — в последние годы Ваш дед почти не садился за инструмент. А ещё молча ходил по дому, потом, наверное, уставал, возвращался в студию. Я спросил его пару раз, чем ему помочь, что принести, Ваш дед отмахнулся, мол, не мешай.
