Обратимся ко внешнему оформлению капеллы. На уровне земли прямые участки не превышают в длину нескольких футов, постоянно прерываясь периодически повторяющимися выступами и впадинами. Контрфорсы поднимаются высоко над стенами придела, оформлены как многогранные башенки, каждая из которых увенчана куполом. Между контрфорсами вокруг апсиды располагаются оконные проемы, расчерченные узкими переплетами, причем стекла расположены не в одной плоскости, а волнообразно, так что рельеф окна напоминает сложенный гармошкой лист бумаги. Мощные контрфорсы создают резкий контраст между массивными башнями и стенами, почти целиком состоящими из стекла. При этом контрфорсы и окна объединяются тем же бесконечным узором сводов и горизонтальных линий, который соединяет окна и простенки в цельную, сложно организованную поверхность. Такой стиль расположения окон близок к светской архитектуре: в свое время нечто подобное можно было встретить в домах знатных вельмож, но никак не в церкви. Сравнительно недавно после долгого отсутствия вернулись изначальные башенки, богато отделанные золоченые флюгеры, заставляющие вспомнить о прогулках на яхте. Даже Кристофер Рен в своем труде, посвященном Вестминстерскому аббатству, упоминая о «трепещущих, как парус на ветру, контрфорсах», очевидно, ощутил этот оттенок почти «моряцкого» веселья. Снаружи строение безусловно выглядит как церковь — но церковь, в которой заметно влияние светской архитектуры.
Обратим теперь внимание на внутреннее убранство церкви. Оно в высшей степени гармонично, хотя современные исследования доказывают, что верхняя часть церкви была создана по проекту, отличному от первоначального. Если это соответствует действительности, то, в отличие от придела в Кембридже, своим совершенством интерьер этого здания обязан, скорее, отклонениям от оригинального плана, нежели его четкому выполнению. Живое и праздничное настроение внутри церкви оказывается противоположным духу кембриджского придела. Восточная часть светла и просторна, и кажется, будто мы находимся не внутри, а снаружи. Стены практически не имеют прямых и ровных поверхностей: каждый их дюйм украшен лепниной, сводами, пьедесталами или нишами, в которых располагается около сотни резных статуй святых, созданных различными скульпторами, привлеченными к отделке внутреннего убранства церкви. Некоторые статуи излучают гордое спокойствие, другие стараниями скульпторов приобрели черты индивидуальности и отличаются пристрастием к броским головным уборам. Однако доминантой в церкви оказывается свод — один из самых красивых. Красноречивое высказывание по этому поводу принадлежит Вашингтону Ирвингу:
