— Несомненно… — Дзержинский на секунду задумался. — Но нам еще необходимо понять, что видеть в мелком преступлении крупное, пожалуй, так же опасно, как и в крупном — мелкое…
Дзержинский продолжал:
— Сурово карать легкое преступление, как говорил Марат, значит не только зря пускать в ход авторитет власти, но и множить преступления. Между прочим, он ссылается и на практику старой Руси. В Московии, где воры и убийцы карались одинаково, будто бы при совершении воровства всегда убивали: мертвые, мол, будут молчать, а наказание то же.
— Вспоминаю… Вспоминаю… — Ленин слушал с большим вниманием. — Уменьшить число преступлений значит не оставить ни одного преступника безнаказанным. И обязательно карать в меру тяжести его преступления. Вот работа, от которой никто не должен отказываться в ЧК.
— Разумеется, — согласился Дзержинский и после небольшой паузы добавил: — Вот еще что, Владимир Ильич…
Ленин насторожился.
— Тут к вам будут приходить наши товарищи… чекисты, — пояснил Феликс Эдмундович, — и будут жаловаться на свою жизнь… Можно понять: аресты, допросы, слезы близких… Не легко! Но вы, пожалуйста, не будьте добрее меня, Владимир Ильич.
— Феликс Эдмундович!.. Разве я дал такой повод?
— Да, да, Владимир Ильич… Муравьев приходил к вам?
— Муравьев? Кажется, был…
Ленин вспомнил: двое из ВЧК приходили к нему. Первый говорил, как ему трудно, просил перевести на другую работу. Второй помялся-помялся, так ничего существенного и не сказал. Но, видимо, хотел просить о том же. Относительно первого он, Ленин, выходит, и звонил Дзержинскому, считая, что можно подсказать Феликсу как-то облегчить товарищу жизнь…
— В Чрезвычайной комиссии, Владимир Ильич, и должны, как вы сами знаете, работать те, кому трудно, кому очень трудно, кому невмоготу. А не те, кому легко. Иначе ЧК выродится в охранку. Представьте себе: чекист, который находит удовольствие и наслаждение в арестах и расстрелах!
— Да, да, Феликс, — тихо проговорил Ленин. Он глядел на Дзержинского, прекрасно понимая, как тяжко бывает Феликсу, за все годы ни разу даже не намекнувшему на тягости, которые приходится выдерживать, все это знал… — Вы правы… Но работать тем не менее должны те, кто может выдержать.
— Конечно!
После ухода Дзержинского Ленин стал просматривать почту. Телеграмма с Южного фронта показалась ему чрезмерно оптимистичной. Этот неумеренный восторг может дорого стоить. «Охладить!» Ленин взял ручку: надо было немедленно ответить.
