Трудный день | страница 25
Все вскочили, а Тихонович от неожиданности растерялся, поднял руки с ружьецом и белкой и попятился, чуть не споткнувшись о кочку с трухлявым пнем.
Мужики засмеялись, только Петр грустно улыбнулся: видно, действительно перестарался он со своими опасениями… Нагнал страху…
Он почувствовал досаду на себя и, чтобы немного успокоиться, зашел в заросли орешника и машинально протянул руку к самому крупному ореху… Медленно сорвал, ветка качнулась, образовав просвет, и в просвете этом, аршинах в пятнадцати от себя, в кустах, Петр на мгновение, но ясно увидел мужиков: того, кто был на почте, и того, кто повстречался тогда на дороге.
Вздрогнув, Петр не сразу раздвинул упругие, прямые ветви орешника: в кустах уже никого не было.
«Они? Не они? Померещилось?»
Но слишком четко видел он заросшее щетиной, круглое лицо человека, который так великолепно мог делать вид, что не слышит, когда не хотел того, слишком отчетливо видел его толстые губы, которым, казалось, лень было произносить лишние слова, и потому он говорил так медленно, мало и потому значительно, — слишком отчетливо разглядел все это, чтобы допустить мысль, что это ему привиделось.
Петр постоял оторопелый и ринулся к своим. Ему казалось ясным и установленным: эти двое, а с ними, может, еще несколько, вышли, чтобы перестрелять тех, кто явится восстанавливать телеграфную линию. Но уж слишком много народу собралось на большаке, чтобы можно было расправиться со всеми — даже по-бандитски, из засады, — и самим остаться в живых… Они отступились от задуманного, но отступились на время… Отложили до более удобного случая…
На большаке поднимали последний столб. Он висел на проводе, который натягивался все туже и туже с каждым поставленным в яму столбом. И хотя работы осталось всего ничего, несколько человек снова взялись за веревку.
— Раз-два! Взяли! Раз-два! Дружно!
Возбужденный Василий никак не мог понять, о чем это ему говорил раскрасневшийся от быстрого бега Петр. «Что он все сомневается? Сколько можно!..»
— Какие двое? Где?
— Давай отрядим людей, пока не ушли… Василий! — торопил Петр. От частого дыхания слова вылетали невнятными. — Быстрей!
— А ты их видел или тебе приснилось? А? — охладил председатель товарища.
— Видел… Как будто…
— «Как будто!» Так видел или нет?
— Мелькнули… — ответил Петр.
— Ах, Петра, Петра! Умственный ты человек, только чересчур уж умственный!
Петр вытер пот со лба, поправил растрепавшиеся волосы… А решения не находилось. «Поднимешь всех по тревоге, а там опять какие-нибудь самогонщики окажутся… Смех!» А второй голос не давал успокоиться: «Ты же их видел! Почему медлишь? Уйдут!» «А если в самом деле померещилось?»