И вскоре Андрей навсегда остался у неё в квартире. Мягкий и ласковый, он как-то сразу стал своим и родным для мальчиков. А маленькая Ирочка не слазила с колен дяди Андрея, шепча ему на ушко свои тайны. Вот так, казалось бы, чужой мужчина быстро смог найти контакт с детьми и их мамой.
Сначала жили без росписи, а когда Любочка сообщила, что беременная, скромно зарегистрировали свой союз.
Милая доченька, названная в честь бабушки Сашенькой, ещё больше скрепила и без того уже крепкие и тёплые отношения в семье.
Годы пронеслись быстро. Все дети уже выросли. Живут в Москве. Заботливые бабушка с дедушкой помогают всем по мере возможности, присматривают за внуками.
Летом часто съезжаются в деревне, отремонтировали и обновили постройки, превратив усадьбу в уютную дачу.
Вот таким был путь к счастью этих двух добрых и хороших людей.
— Я пошёл, — радостно улыбаясь, крикнул Боря маме в открытый проём двери.
— Хорошо, сынок. Только недолго. Помоги пастуху прогнать коров по улице за лес в поле и возвращайся.
Боря что-то промычал в ответ и, повесив сумку с приготовленным обедиком через плечо, тут же бросился догонять стадо.
Петро, так звали пастуха местные жители, уже привык к своему добровольному подпасычу и с приветливой ухмылкой доверил ему пугу собственного изготовления.
На деревянную рукоятку он прикрепил полоски из нарезанных шин метра четыре в длину с утончением к концу, что позволяло легко извлекать характерный хлопок резким движением рукояти.
Боре очень нравился звук хлопков, но стегать непослушных коров, как делал это дядька Петро, жалел. Он всех их называл одним ласковым именем: Му-у-у, притяжно и гортанно.
Стадо было голов под сорок, хотя ухаживать за крупным рогатым скотом молодёжь уже не хотела. А вот пенсионеры продолжали этот нелёгкий труд, вставая ни свет ни заря в четыре часа утра на ранки, чтоб успеть с дойкой и выгнать бурёнышек вОвремя, когда раздавался призыв рожка возле дома.
В это время Боря спал сном младенца. А вот после обеда уже не отходил от калитки, поджидая отдохнувших в сараях от полуденного зноя и оводов коровушек. И сам Петро, пообедав и вздремнув пару часов, с неизменной самокруткой, довольно выпускал дым изо рта, похваливая свой табак:
— Дал бы тебе попробовать, Бориска, да мамки твоей боюсь. Училка она правильная. Вон даже из тебя такого послушного хлопца вырастила. Труд нелёгкий.
Боря улыбался в ответ, радуясь за свою мамочку. Он тоже любил её больше всех на свете, знал, что лучше её никого нет.
