Отпуск у Володи подходил к концу, когда беда, не спрашивая, пришла внезапно в дом, ставший за короткое время ему родным.
Накануне тесть хорошо выпил вместе с заглянувшим к нему фронтовым дружком, лёг спать и не проснулся.
Хоронили его с почестями. Володя с изумлением смотрел на высокие военные награды, о которых никто ни разу не упоминал в семье.
Тесть оказался кавалером Ордена Славы и очень редкого Ордена Богдана Хмельницкого.
— Думай, дорогой, — прощаясь с Володей, сказала Галина, — мама совсем никакая после похорон, а хозяйства целый сарай. Мне кажется, что и к весне я не смогу вернуться в Севастополь.
Так у Володи началась одинокая жизнь вдали от семьи. Ему очень не хотелось бросать квартиру и работу, но Галина категорически отказывалась в каждом письме от приезда.
До следующего отпуска Володя дотянул с трудом, надеясь решить свой семейный вопрос с женой при встрече.
Но этот приезд только усугубил и без того накалившиеся отношения между супругами. Не было уже рядом той степенной и молчаливой Галочки. На все Володины слова она отвечала резко. Холодными и нерадостными были объятия по ночам. Володе казалось, что она с трудом выполняет свой супружеский долг, не отказывая, но едва перенося близость.
Он чувствовал, что должен показать свою силу, возможно, в грубости, чтоб жена оценила его душу и мужское достоинство. Но природа не дала ему тех качеств, которые, видимо, смогли бы остановить Галину и сохранить их брак.
Натыкаясь на стену непонимания, он уходил в себя, молчал и старался больше времени уделять детям. Дочки обожали папочку. Это радовало, и тяга к ним решила все его дальнейшие действия.
Володя уволился с работы в Севастополе, сдал квартиру предприятию и приехал к семье.
В Орле он без труда устроился по специальности путевым мастером. И вскоре получил служебное жильё в доме барачного типа на перегоне. Но Галина отказалась переселяться туда из просторного и удобного родительского дома, ссылаясь опять на то, что мама требует ухода.
И жизнь у Володи потянулась в том же одиноком бурлящем потоке с той лишь разницей, что жена и дочки были почти рядом.
Несколько раз он замечал отъезжающий от дома знакомый УАЗик.
Другой бы мужчина учинил скандал, а Володя просто спросил:
— Этот Лёнчик — твой любовник?
— Да, да, да! — со злом и презрением ответила Галина. — Это ты у нас слишком правильный. А я — простая баба, которой нужен нормальный мужик, а не такой хлюпик, как ты.
Володя помог управиться с хозяйством, долго занимался с дочками, а рано утром уехал на работу.
