Перед таким мужчиной следовало стоять на коленях. Что я и сделала, выпрямив спину, но склонив голову. Колени я расставила так широко, как смогла.
Мне хотелось попросить его о разрешении говорить, но, одновременно, пугала сама мысль о том, чтобы это сделать. А ещё я хотела попросить у него прощения за то, что вскрикнула на моём родном языке. В конце концов, это не был его язык, а теперь именно его язык должен быть для меня обязательным. Наш язык тот, на котором говорят наши владельцы.
Послышался низкий рокочущий звук. Это зарычало животное, и я заметила, что оно сделало шаг в мою сторону.
Я подняла взгляд и посмотрела на мужчину державшего поводок, а затем испуганно наклонилась вперёд, прижавшись лбом и ладонями к каменному полу в общем выражении почтения. Моё тело неудержимо дрожало.
— Поднимись, — приказал он на своём языке.
Я снова посмотрела на него, и испуганная, присела перед ним полу на коленях, полу на четвереньках. Я выполнила его приказ немедленно. Он принадлежал к тому виду мужчин, впрочем, как и большинство в этом мире, которому женщина повинуется незамедлительно.
Два быстрых жеста последовали один за другим. Сначала мужчина указал на левое плечо, где, будь на мне туника особого рода, находился бы раздевающий узел, а затем широко развёл пальцы и, держа руку ладонью вниз, указал на пол. Я моментально стянула с себя тунику через голову и, раздевшись перед ним и повернувшись к нему спиной, распласталась на животе, раскинув ноги и руки в стороны.
Некоторое время ничего не происходило, по-видимому, меня лежащую ничком на полу подвергли осмотру и оценке. Но затем я почувствовала то, что заставило меня испуганно заскулить. Животное начало, довольно грубо, тыкаться в меня своей мордой. Ощущение холодного, любознательного носа двигавшегося вдоль моего тела трудно было назвать приятным.
— Не шевелись, — потребовал мужчина.
Как будто я в тот момент могла бы пошевелиться!
— Я могу говорить? Позвольте мне говорить! — попросила я.
— Нет, — отрезал он.
Я заплакала, вынужденная молчать.
— На самом деле он сейчас не занимается тем, что берёт твой запах, — пояснил мужчина. — Ему просто любопытно.
Я дрожала всем телом, исследуемая зверем. Постепенно он добрался до головы, и я почувствовала его зловонное дыхание.
— Позже, — продолжил мужчина, — после того, как тебя назовут, Ты будешь представлена нашим питомцам в слиновых загонах.
В тот момент я не поняла того, что он имел в виду, но позже мне это стало ясно, и даже слишком ясно. Конечно, имя было важно, поскольку оно служило, в сочетании с другими командами, для того чтобы направить ищейку на охоту.
