Я вернулся в спальню. Вильма, обмазанная с головы до ног мазью, выглядела жутковато. Вот тебе и мистика, Серега. Я сел рядом, взял гусиное перо и открыл чернильницу. К моему удивлению, крышка поддалась очень легко. Никогда в жизни я не писал таким странным образом. Мазь пообсохла и стала похожей на резину. Что это такое? Разновидность силикона? Не похоже. Так, ведьма во сне нарисовала знак, который нужно повторить на теле ее сестры. Надеюсь, что не накосячу и не намалюю что-нибудь иное, а то вызову «аццкого сотону» или кого похлеще. У меня только одна попытка.
Я успокоился, взял себя в руки и стал чертить знак, похожий на печать какого-то демона из книги Соломона. Ну, вроде нормально получилось, даже ровно и без лишней мазни.
Теперь остается только расставить по углам кровати четыре свечи, поджечь их, обязательно зашторить окна, а самому сесть в кресло-качалку, заваленную одеялами, и ждать результатов.
В полной темноте, озаряемой только четырьмя тусклыми свечками, бледное голое тело Вильмы показалось мне совершенно мертвым. Страх цепкими когтями схватил меня за лопатки, в голове проскочил ряд пугающих ассоциаций. Это реально какой-то бюджетный фильм ужасов. Поставь камеру, сними, и получится новый блокбастер – типа «Паранормального явления». Уверен, что за эти кадры отвалят большие бабки. Я достал пистолет. Хотя что он сделает против мертвеца? Так, спокуха, Вильма просто спит. Сейчас Анника придет к ней в сон, утащит в лабиринт, а затем вернется и проснется в ее теле. Понятная процедура даже для такого болвана, как я.
В комнате была полная тишина. Я заранее выключил телефон, а перед этим отписался Лане и Косте с Ирой, что приболел и неважно себя чувствую. В общем, у меня отгул, но, если вдруг именно сейчас произойдет звонок, я точно наложу кучу кирпичей. Реально страшно.
Внезапно рот Вильмы широко открылся, и я весь покрылся гусиной кожей. Она издала длинный и тягучий стон. Пистолет был готов для выстрела, и я навел его на женщину. Обнаженное тело выгнулось дугой, чуть ли не сделав мостик, простояло так несколько секунд, а потом рухнуло на кровать.
– Ушла? – прошептал я, спрашивая сам себя вслух. Твою же мать. Никогда не верил во всю эту херню с призраками, домовыми, пришельцами, но сейчас, как мне кажется, я готов поверить во что угодно. Вильма лежала абсолютно неподвижно. Рот закрылся. Складывалось впечатление, что она покинула этот мир навсегда. Летаргический сон, наверное. Даже не заметно, чтобы живот поднимался и опускался.
