Индия, 1972. Seeta aur Geeta. Реж. Рамеш Сиппи. В ролях Хема Малини, Дхармендра, Санджив Кумар, Манорама. Прокат в СССР – 1976 (55,2 млн чел.)
Приютив состоятельную роженицу, бездетная пара умыкает у нее под шумок одного из двух новорожденных младенцев. На разных полюсах социума растут скромница Зита и срамница Гита: одна шьет и краснеет, другая жжет и поет любимые русским народом песни в стиле «ай-нанэ». Зиту после смерти родителей угнетает мегера-тетка со своим похотливым братцем – но провидение меняет сестер местами, и тут уж наступает очередь злой родни искать пятый угол. «Хулиганка», – говорил в таких случаях трудящийся Востока товарищ Саахов.
Искусственное разлучение близнецов без ведома лежащей в ауте мамаши требует такой бездны логических допусков, что европейская традиция предпочитает не связываться и эксплуатировать мотив феноменального сходства – тоже не слишком правдоподобный, зато единственный. На том стоят «Принц и нищий», «Джентльмены удачи», «Великий диктатор» и «Мистер Питкин в тылу врага». Индии, сроду не гонявшейся за реализмом, всегда было на допуски плевать. Как, впрочем, и провинциальной России, не выросшей в восприятии мифов дальше сказки «Солдат и царица» и хавающей Болливуд в лошадиных дозах (когда убитый «Советский экран» совсем перестали читать городские жители, а инерционное село еще держалось, в конкурсе «Актер-94» первые пять мест заняли Митхун Чакраборти, Амитабх Баччан, Рекха, Говинда и Сергей Жигунов).
«Зита с Гитой» особенно потрясли воображение угнетенной селянки. Помыкание кроткой снохой поставлено в детных русских семействах на поток: она и на постирке, она и на приборке, она и на готовке, и пока не родит очередную бабушкину радость, рот не открой и в глаза не взгляни. Да еще свекр всякую минуту норовит под юбку влезть и разную вину перед мужем выдумать, чтоб потом вожжами учить. Так что тирания больших домов русской безответной провинциалочке в полушалочке хорошо известна – как и мечта навалять горячих вздорным домомучительницам и их ненаглядным стрекозлам. Лицемерная, поистине мхатовская вера, что пчелку-работницу из милости держат, также имеет широкое хождение – накрашенная в стиле карнавальных чудовищ тетушкина морда должна была вызывать массу ассоциаций. Зло было оперным и в то же время совсем по-домашнему узнаваемым – поэтому приход рукопашного добра с локтями и мокрым полотенцем имел такой успех.
Тут и пацанам нашлось, на что посмотреть. Финальная потасовка с кодлой нахлебника Раджита заняла 9,5 минут и велась бичами, кольями, цепями, факелами, бутылками, пустыми канистрами, медицинским чемоданчиком и совковой лопатой. Самого Раджита злая Гита расписала в лохмотья рапирой и повела сестру под венец с песней. Мужья под конец тоже перепутались, но счастье замедленной съемкой состоялось все равно.
