розенкрейцером; во всяком случае, считал себя одним из них. Но он также знал тайну розенкрейцерства: ты можешь только стремиться, надеяться и хотеть стать одним из них. Это то, чем является розенкрейцер; это все, чем он является.
В комнату вошли два сиамских кота, обвились вокруг толстых ног дамы и посмотрели на Пирса так, как будто тоже были посвящены в тайну.
— Великая генеалогия знания, — со вздохом сказала дама Фрэнсес. — Передача оккультных знаний от магистра к магистру. Все они стремились стать ее частью, приносить пользу, быть избранным, обучиться тайному языку. Невидимая коллегия. Но не было ни магистров, ни братьев. Не было ничего, кроме цепочки книг; только это и было. Книг и их читателей. Еще Платон говорил: «Мы думаем, что, читая книгу, слышим голос человека; но если мы попытаемся задать книге вопрос, она не ответит»>[98].
Она сунула руки в карманы старого вязаного кардигана и какое-то время с явным сочувствием глядела на Пирса. — Конечно, мы прощаем их, мы должны. Как мы прощаем свою семью. Потому что, знаете ли, они такие, какие есть.
* * *
Нет: на самом деле он не сидел, как Алиса, между ней и ее сестрой, и не просил показать ему дорогу; после возвращения из Гластонбери он больше не покидал Лондон. Он видел ее — он действительно видел ее, округлую маленькую фигурку в вестибюле Варбургского института, застегивающую макинтош, с пухлым кожаным портфелем в руке; она с чудовищным акцентом говорила по-французски с высоким мужчиной, склонившимся к ней, чтобы лучше слышать. Это наверняка была она. Возможно, будь она одна, он смог бы заговорить с ней — а ему нужно было передать ей привет от Барра — и кто знает, что тогда могло бы произойти; но, безусловно, она бы сразу спросила его об альбатросе вокруг шеи>[99], поэтому он только робко, печально или стыдливо кивнул ей, и она вопросительно кивнула ему в ответ.
В похожем на склеп магазине книжной мистики он нашел ее самую последнюю книгу, «Розенкрейцеровское просвещение»>[100], купил ее, и со страниц книги она говорила с ним, хотя и не отвечала на вопросы. Она сказала, что движение розенкрейцеров возникло из того, что она назвала «миссией Джона Ди в Богемии»>[101], — хотя Ди вернулся в Англию и умер за несколько лет до того, как начали циркулировать слухи о розенкрейцерах — и что-то там было. Что-то такое он сделал или оставил после себя; что-то такое он увидел, или узнал, а, может, проповедовал, и люди запомнили. В романе Крафта, сюжету которого следовал Пирс — все равно что пытаться обойти вокруг Озера Верхнее при помощи экземпляра «Песни о Гайавате»
