— Ты хороший парень, — сказала она. — И тебе нужен кто-то хороший. Но, Пирс... — Она подождала, пока он не посмотрел на нее. — Вы должны были заключить сделку и ее придерживаться. Ты и она. Вы должны были знать, какую сделку заключили, что по ней получаешь ты, а что она. Должны были заключить. Даже я это знаю.
Она притянула его голову вниз, к себе и поцеловала в щеку. Он вспомнил, что, когда они расставались в последний раз, деньги тоже перешли из рук в руки. И поцелуй, и объятие: как будто тебе вернули потерянное сокровище, и тут же снова забрали; потом дверь закрылась и замок щелкнул.
Сделка. Уж с Харитой он точно не заключал никакой сделки, хотя, возможно, она ставила какие-то условия, и он, по-видимому, эти условия принял: но все-таки это не сделка.
Он не сказал Харите, что в одну ночь, в одну бесконечную ночь, он попросил Роз стать его женой. Тогда он не сумел придумать ничего другого, и хотел спасти себя, а не ее: если бы она сказала «да», ее душа не досталась бы этим чертовым сектантам, сбежала от них, но его душа бы умерла. Вот какую сделку он предложил ей. Она отказалась.
Оказывается — он не раз об этом читал — что такие романы, как у них, редко достигают расцвета и длятся недолго: проблема в том, что два folles>[50] в этом folie à deux>[51] хотят друг от друга невозможного — и ни один из них не в силах дать другому то, что этот другой хочет. Пусть, например, А — мужчина, Б — женщина. А хочет, чтобы Б отдала себя полностью и добровольно в его власть и отвечала «да» всем своим существом. Но на самом деле Б хочет, чтобы А лишил ее воли, отнял у нее силу соглашаться или не соглашаться, сделал так, чтобы она только выполняла чужие приказы.
В результате А и Б начинают друг ради друга притворяться: А делает вид, что он невообразимо жесток, а Б делает вид, что сопротивляется и капитулирует. И, коварные игроки, они могут притворятся довольно долго, но чем дольше длится игра, тем ближе подходит мгновение, когда противоречие становится ясно обоим, но, к сожалению, для каждого из них в разное мгновение. Вот почему очень часто все кончается в то мгновение, когда А становится на колени и говорит «Пожалуйста пожалуйста», а Б, глядя в сторону холодными глазами, спрашивает себя, что она здесь делает.
Бедный А, бедная Б.
На улице пахло, как перед снегопадом. Он повернул к подземке, правой рукой придерживая пальто, а левую засунув в карман. В пальцы скользнула маленькая фигурка — он уже забыл о ней — и неожиданное прикосновение слоновой кости оказалось нежным и успокаивающим. Несколько следующих месяцев она лежала здесь, и он чувствовал ее спокойные изгибы среди пенсов, марок и лир, карт и билетов на метро; когда путешествие закончилось и он повесил старое пальто на крючок, она так и осталась там. Следующей зимой он купил себе новое пальто — пуховик, как у всех, — и однажды старое пальто отправилось вместе с остальными вещами в Армию спасения, где чья-то рука нашла китаянку среди давно выброшенного мусора; круг замкнулся.
