-Глупый.-Я нежно улыбнулась, показывая все те чувства, что к нему испытываю, и потянула его за волосы, в стремлении приблизить его лицо, а он судорожно вздохнув, встал на колени, крепко сжав и уткнулся острым носом мне в шею, дрожа от отката перенапряжения. А я зарылась пальцами в его волосы, ластящиеся к моей руке, словно тысячи маленьких змеек и поцеловала в макушку. Не нужно было больше слов. Они здесь лишние. Мы понимаем друг друга с полуслова, полужеста. Реакции тела, поступки яснее слов. Этому научило меня именно мое личное чудовище. Мы достигли того уровня взаимоотношений, когда тишина не бывает давящей. Она бывает лишь обволакивающе приятной.
***
Глава 21 Драйк. Жестоко.
Сколько себя помню всегда был одержим местью. Я возвёл ее на пьедестал и практически боготворил.
Я родился еще в глубоком средневековье, в Корее, задолго до эпохи Чосона. В городе Ханян, ныне известном как Сеул. Точнее не в городе а под ним. В тайном, подземном городе, который и ныне нелюди называют Ханян. Такие города есть практически в каждой столице. Это как убежище для нас, от людей.
Мой отец был правителем Ханяна, хорошим правителем, а мать правительницей .Наш город в корне отличался от наземного. Там никогда не развивалась дискриминация по полу, ибо женщины-змеи ,в обыкновении своем, равны по силе мужчинам, или даже сильнее. У нас вообще процветало равенство и сплоченность во все времена. Потому, что по-другому нам было элементарно не выжить. Мы, змеи, прирожденные одиночки, группировались в стаи, как во время спячки, чтобы согреться. Чисто из выгоды. А как любил повторять мой отец-"Не можешь предотвратить, возглавь." Он и возглавил. Да так возглавил, что со временем город стал экономическим, культурным, магическим, политическим...самым "ским" ,в общем, центром в Евразии.
И ИМ это жутко не понравилось. И тогда ОНИ пришли. Это был ад. Я не понимал, за что? Как можно быть такими тварями, способными убить сотни? Тысячи живых существ? Не понимал, как они спят по ночам? Не понимал, как я мог в это время находиться на поверхности, трахая послушных человеческих девушек?
Спустившись домой, застыл, провожая взглядом льющиеся алые реки крови, по улицам где еще вчера играли дети. Тысячи трупов знакомых мне нелюдей, разбросанных словно мешки ничего не стоящего мусора, кусков ненужного мяса. Я шел к дворцу и мои ноги обагрялись кровью моих друзей, близких и родственников. За дверью трактира названного брата я увидел тело моей беременной сестры. Ее навеки застывшее в агонии лицо врезалось в моей памяти навечно. Искалеченное, изуродованное тело ее мужа и моего брата, который пытался ее спасти до последнего вздоха...
