I
Проснулись они поздно, никто их не разбудил. Позавтракали в своих комнатах с видом на широкие лужайки длинного бульвара с множеством экипажей, а потом слуга сопроводил их до квартиры на улице Виль-Левек. Она находилась на третьем этаже четырехэтажного здания и была просторной, светлой, со ставнями на окнах, защищающими от отсутствующего солнца, скудно обставленной и со сквозняками, несмотря на зажженные камины и двух лакеев, поддерживающих в них огонь. Фицрой Сомерсет накануне предупредил Демельзу, что «французы не вполне понимают, что для англичан означает камин».
Шелковые портьеры нуждались в стирке, по углам скопилась пыль, а местами висела паутина, к тому же в квартире было слишком много зеркал в позолоченных рамах. Но кухня выглядела чистой, кровати — вполне чистыми, и определенно хватало места для всех. Белла протанцевала по всей квартире, прыгая с ковров на наборный паркет и обратно и напевая «Травушка созрела» — к счастью, только вполголоса. Генри ковылял по ковру, в конце концов стукнулся головой о массивный стул и тут же объявил его своим.
Обедали они в посольстве и там же переоделись к приему, назначенному на пять.
Демельза порадовалась тому, что пару лет назад потратила кучу денег на новые платья для поездки в Бовуд. Возможно, они и не были на пике моды, но вполне в стиле времени и не выйдут из моды еще года три.
К тому времени, как прием достиг полного размаха, собралось блестящее общество. Росс познакомился с моложавым артиллерийским офицером, бригадным генералом Гастоном Руже, и тот ему очень понравился. Жизнерадостный, откровенный, обаятельный человек со шрамом после дуэли, по сравнению с которым старый шрам Росса выглядел булавочной царапиной. Его часть была расквартирована в Осере, и Руже пригласил Росса посетить её «в любой день на следующей неделе, когда я вернусь пообедать с сослуживцами и провести там пару ночей». Он был большим поклонником Наполеона до последнего мрачного сражения в прошлом году, когда встал на сторону Нея [5] и других генералов. Тем не менее, из пары полушутливых замечаний создавалось впечатление, что ему не очень-то просто принять правление Бурбона. Руже сказал Россу, что его отец был торговцем, а сам он начинал клерком у адвоката. В девятнадцать он вступил в армию, а в тридцать восемь стал уже закаленным ветераном полусотни сражений.
