Если мы дадим слишком узкое определение процветанию, преимущественно с экономической и финансовой точек зрения, – в конечном итоге столкнемся с устаревшими понятиями, такими как валовой внутренний продукт (ВВП) и валовой национальный продукт (ВНП) вместо более широкого показателя, такого как валовое национальное счастье (ВНС).
ВНС – это термин, появившийся в 1970-х годах в Бутане (в стране, которую мне удалось посетить прямо перед завершением этой книги). Он означает применение гораздо более широкого, более целостного, экосистемного подхода при оценке состояния нации. Иногда в контексте политического счастья ВНС основывается на традиционных ценностях буддизма, а не на западных ценностях, которые обычно являются показателями ВВП и ВНП, такими как экономический рост, объем и доходность инвестиций и занятость населения. Четыре столпа философии ВНС отражают эту совершенно иную концепцию: устойчивое развитие, сохранение и популяризация культурных ценностей, охрана окружающей среды и обеспечение надлежащего управления>164.
Что касается принятия будущих решений о взаимоотношениях технологий и человечества, то, мне кажется, ВНС может быть очень интересным параллельным подходом, потому что он ставит счастье непосредственно в центр при оценке прогресса и ценностей. Экономические факторы не должны затмевать вопросы, связанные со счастьем, – это очевидный критерий, и производительность никогда не станет более важной, чем человечество. Это является одним из десяти ключевых правил, приведенных в конце этой книги.
Другим способом оценки успешности нации является индикатор подлинного прогресса (GPI), который рассчитывается на основе 26 показателей, связанных с экономическим, социальным и экологическим прогрессом>165. GPI полезен тем, что он в полной мере учитывает внешние факторы. Последствия – это часть уравнения: именно такую мысль я хотел бы донести, когда писал о непредвиденных последствиях технологий.
Экономические показатели GPI включают в себя неравенство и издержки, связанные с безработицей; экологические показатели включают в себя издержки, связанные с загрязнением, изменением климата и невозобновляемыми энергетическими ресурсами, в то время как социальные показатели включают в себя стоимость домашнего труда, высшего образования и волонтерского труда.
Что могло бы произойти, если мы применили сочетание GPI и ВНС, чтобы получить оценку прогресса, более ориентированную на интересы человека? Этот вопрос окажется важным, потому что, если мы продолжим измерять неправильные вещи, то, скорее всего, продолжим делать неправильные вещи. Это было бы кардинальной ошибкой в век стремительного технологического прогресса. Во-первых, такие ошибки в результате приведут к гораздо более непредвиденным последствиям, а во-вторых, если мы будем наступать на те же грабли, технологии получат слишком много власти, а люди – слишком мало. Если бы мы получали точные данные о любой деятельности, например о продажах какого-нибудь сотрудника, то мы также получили бы необъективные выводы. На практике непросто измерить ни один из уникальных человеческих факторов – например, с каким количеством ключевых клиентов работает менеджер и с участием ли он относится к их проблемам и задачам.
