– Зам! Комбрига почти обосрали! Адмирала!!!
– Спокойней, Александр Иваныч. Это просто физиология. Так адмиралу и объясните…
Но наверх я тогда не поднимался. Делал вид, что по отсекам хожу, вахту проверяю:
– Мостик, замполит. Товарищ командир, прошу добро наверх, покурить.
– Добро.
И лезешь шесть метров вверх со «стингером» в руке, козьей ножкой в полпачки махры весом. Сигареты давно уже закончились. «Козья ножка». Ха! Нога это будет вернее. Типа, «седло дикой козы» из книги о вкусной и здоровой пище. Большое, толстое, необъятное, непонятное. Бумага газетная. «Известия» лучше «Правды», и не спорьте. Я лично на вкус пробовал. Куришь и кашляешь. Кашляешь и куришь…
Вот мне друзья в Евпатории намедни травку покурить предложили. Курнул. Махра лучше, да и «забирает» сильнее. Сказал – обиделись. Типа балдеж, кайф. Какой кайф? Вонь одна маслянистая, тяжелая, и никакого кайфа… Не курили парни махорку. Не знают, что такое кайф! После двух-трех суток под водой да толщиной в руку!
А на мостике – запах «дизелька», которым тоже мгновенно пропитываешься…
Ужин. Свежее закончилось давно. Жареный хлеб «ГУ», в герметичной упаковке. Хранится годами. Пропитан парами спирта, и в нем никогда не заводятся тараканы, чтоб там северяне- турки вам не рассказывали. Там целлофан толстый, как в ДУКовском мешке. Не прогрызть слабыми тараканьими зубами. Вот крыса может. Но дохтур их потравил с нами вместе. Мы выжили.
Картошка «ГУ» хуже. Как дерево, твердая в вареном виде и отдающая елкой – в жареном.
Ну компоты, соки, соленья, сосиски…
И не было у нас, дизелистов, светлее мечты, чем теплый гальюн. На одного… И чтоб час сидеть! С книжкой или газетой, свежей, недельной давности, не больше! Как «Авача» привезла! А романтики говорили: мечта подводника – это когда жена встречает его с подолом в зубах, вилкой с огурчиком в одной руке, а рюмкой водки в другой… Понятно. Галлюцинации, неадекватность поведения, завышенная сексуальная самооценка…
Провожая офицеров и мичманов на сход, я всегда настоятельно советовал им помыться, прежде чем…
Ну, блин, уважаю женщин! И понимаю где-то! В силу мужественности. И заботился всегда. И забочусь…
В Петропавловске-Камчатском есть интересное место. Если ехать из центра, то слева от Красной Горки. Только-только автобус на подъем лезть начинает, ну, знаете, когда водитель скорость со скрежетом переключает на пониженную. Там ложбинка, а в ней даже в июле лежит, притаившись, вечный сугроб. Летом он черен от пыли, скукожен, рыхл и смешон среди буйной зелени. Гора прикрывает его своей тенью и бережет от солнца. А он ждет терпеливо в этаком анабиозе: «Смейтесь-смейтесь, жалкие! Потом я посмеюсь».
