С него можно было только позвонить или же, единственная альтернатива, отправить сообщение.
– Сколько всего ты потеряла, Диана, – произнесла Мила вполголоса, направляясь по адресу, где засекли сигнал включившегося мобильника. Неподалеку от места, где девочка пропала: это заставляло задуматься.
Девять лет назад юная жизнь растаяла в небытии, будто ее вобрал в себя ветер. Но Мила полагала, что у истока тайны стоит то, чем стал для Дианы сотовый, который сейчас посылал сигналы из темноты.
Наваждение.
В возрасте, когда девочки чаще всего приносят домой беспризорных щенят, Диана однажды вернулась из школы со старым радиоприемником, рассказав, что и его тоже нашла на улице. Твердила, что очень жалко было оставлять его там и что владелец, наверное, сам не знал, что делает, выбрасывая такую вещь.
Но, в отличие от сотового, приемник был сломан, и починить его не получалось. Однако Диана не видела никакой разницы.
Мать и на этот раз возражать не стала, не подозревая, что с данного момента девочка начнет тащить домой самый разный хлам: одеяло, детскую коляску, стеклянные банки, старые журналы, – для каждой своей находки придумывая убедительный предлог.
Вначале мать Дианы, хоть и понимая, что в странном поведении дочери что-то не так, не могла найти разумных обоснований, чтобы заставить ее прекратить. А мания Дианы представляла собой болезненную привязанность к вещам, известную под именем диспозофобия или патологическое накопительство.
В отличие от той женщины Мила, знала, что речь идет об обсессивно-компульсивном расстройстве. Человек, страдающий им, копит всякий хлам, с которым потом не в состоянии расстаться.
В случае Дианы все шло своим чередом, пока вещи, которые девочка накапливала у себя в комнате, не загромоздили ее сверх меры. Мало того что стало не хватать места, настолько, что было трудно зайти в комнату, возник и вопрос гигиены, ибо закралось подозрение, что «сокровища», якобы найденные случайно, подбирались Дианой на помойке.
Мать осознала всю остроту проблемы, когда дом заполонили тараканы. Они кишели повсюду – в шкафах, на кухонных полках, под ковровым покрытием. Они расползались из комнаты Дианы, и, когда женщина пошла посмотреть, что там происходит, она с ужасом обнаружила мешки с их собственным мусором. С недавних пор, по какой-то непонятной причине, дочь упрямо приносила их обратно домой и прятала среди всего остального.
Мила воображала, какое ужасное, ошеломляющее ощущение можно испытать, когда перед твоими глазами снова предстает то, что, по обычаю общества потребления, ты уже исключил из своего существования, а следовательно, из памяти. Выбрасывая объедки или ненужные вещи, мы уверены, что все это больше нас не касается, что теперь этим должен заняться кто-то другой. Одна мысль о том, что выброшенное нами нежданно-негаданно вернется, ужасает нас, словно явление вживе человека, которого мы считали умершим и давно похороненным.
