Слабый отблеск давно забытого чувства смутил меня. Я прогнала щекотнувшую меня глупую надежду и стала с недоумением осматриваться: дома с нужным номером на улице Орджоникидзе не было. Я прошлась вдоль улицы несколько раз, прежде чем поняла, что между 12-м и 14-м домами есть тропинка, ведущая куда-то вглубь двора. Там и приютился особнячок 12 «а», как было указано в Полинкиной записке. Я ступала по свежевыпавшему снегу осторожно, как ходят, когда стараются не шуметь. Внезапно я ощутила, что к этому небольшому двухэтажному особнячку манит какая-то невероятная сила.
Здание было сложено из кирпича двух цветов — серого и желтого. Отдельные вставки по углам дома и вокруг окон были фигурными, с претензией на какую-то архитектурную мысль. Крыша имитировала черепицу, на ней красовался декоративный флюгер с игривым петушком. В детстве у меня была любимая книжка, она называлась «Площадь картонных часов». Я была совершенно очарована даже не самой историей про картонных человечков, проживающих в картонном городе, и их взаимоотношениями с обычными людьми. Меня завораживали иллюстрации. Я могла подолгу разглядывать какой-нибудь картонный домик с фонарем перед закругленной входной дверью, шторы на окошке и мотылька, вьющегося перед светильником. Девочкой мне казалось, что жилища картонных человечков олицетворяют уют, тепло и безопасность настоящего дома. Я могла часами просиживать над книгой, представляя себе внутреннее убранство этих домиков, витающие в них вкусные домашние запахи. Внезапно на меня нахлынуло детское воспоминание. Нет, особнячок не напоминал иллюстрации в детской книге, но было в нем нечто неуловимо притягательное, что напомнило мне о ней. То ли входная дверь со слегка скругленной верхушкой, то ли форма окон, то ли свет, пробивающийся сквозь плотные шторы. Мне вдруг отчетливо представилось, что там, за этими мягкими занавесками, тепло и уютно, там мягкие ковровые дорожки и тусклые светильники на стенах. Там удобные кресла, пальмы в кадках и пахнет кофе с корицей. И словно в подтверждение моих мыслей в одном из еще не зашторенных окон загорелся свет, и я увидела вошедшую в просторный кабинет женщину, а за ней еще одну. Обе были без верхней одежды. Одна из женщин подошла к стоящему на столе компьютеру, другая открыла дверцу шкафчика и принялась что-то искать. Через несколько секунд она поставила на стол чашки и вазочку, в которую вытряхнула из пакета печенье. «Сейчас они будут пить чай или кофе», — подумала я, и мне вдруг стало ужасно одиноко в этом чужом дворе.
