— Лучше ко мне, — ответила я.
Поскольку я частенько стучу на пишущей машинке по ночам, то братья настояли, чтобы мои комнаты были надежно звукоизолированы: и меня никто не отвлекает, и я никому не мешаю спать непрерывным стрекотом клавиш, шуршанием и руганью (если эпизод не задался). Виалисс, помнится, хихикая, предлагал обить стены войлоком, за что был нещадно бит последней моей рукописью.
Закрывшись у меня, мы мрачно переглянулись.
— Идеи есть? — спросил Виалисс. Я развела руками. — И у меня нет. Главное, непонятно: если умирающий знал, что эта девочка сирота, почему не разыскал ее раньше?
— Может, ему только на смертном одре в голову ударило, что он виноват перед ней, бла-бла-бла… и нужно исправить свершенную несправедливость? — предположила я. — Говорят, случается такое с людьми, когда они осознают, что вот-вот отправятся в мир иной, а деньги с собой не заберешь…
— Н-да… Даже если допустить, что он ее искал… не так уж много в стране приютов, обшарить их все можно за год. Ну ладно, за два.
— Хм… а если девочка была совсем маленькой, когда туда угодила? Говорить не умела, назваться не могла? Или от испуга всё позабыла… Ей дали другое имя, вот и всё, и ищи её!
— Всё равно, — покачал головой Виалисс, — если известен возраст и хоть какие-то приметы, можно разыскать всех подходящих, даже тех, кого взяли в семью. Дети-то хоть волосы не красят! Ну а потом уже копать конкретно: откуда взялся тот или иной ребенок, как попал в приют, передали его туда официально или подбросили. Если официально, — добавил он, — тут всё просто, если подбросили или нашли в придорожной канаве — сложнее, но тоже можно раскопать, кто, что и как, особенно если действовать по горячим следам. Да и по остывшим можно, если сыщикам как следует заплатить.
— Что в очередной раз подтверждает версию — убийца искал сам, — удовлетворенно кивнула я. — Но упорно. Тут тебе карты в руки, Лисс. Если он искал ее по Приречью, то наверняка спрашивал кого-то. Например, в магазинах, в парикмахерской, да хоть у чистильщиков обуви на улице! Представлялся, к примеру, репортером. Или агентом той фирмы, которая призовые сковородки делает.
— А почему в клубе не спросил? — напомнил Виалисс.
— Побоялся престарелых тетушек и принудительного чаепития, — улыбнулась я. — А может, хочет сделать сюрприз, вручить еще один приз и описать и даже заснять живую реакцию. Ты лучше меня знаешь, чего можно наплести, сам же говорил, как искал мужей убитых!
