— Вот-вот… Словом, он очень обидится и примется из кожи вон лезть, чтобы если не обогнать нас, так хоть идти ноздря в ноздрю. И надорвется окончательно, — грустно сказала я и повернула голову, чтобы взглянуть на брата. — Вот что с ним делать?
— Да ничего. Рано или поздно сам дозреет, — изрек он. — А мы присмотрим, чтобы он не слишком переутомлялся. Как тебе мысль?
— Недурная, — кивнула я. — Но как ты себе это представляешь? Приводить к нему свидетелей под конвоем?
— Зачем? Делать так, чтобы сами явились с показаниями ли, с повинной… Мне такое организовать не сложно, — ухмыльнулся Виалисс, явно намекая на свое поразительное сходство с младшим братом. — Только действовать надо тонко. Ну да это уж по обстоятельствам…
— Да, разберемся, — кивнула я и села. Камни начали остывать, пора было одеваться и водворяться в гостиной, как чинная нэсс. — Пойдем? Тори скоро вернется, может, расскажет что-нибудь…
* * *
Виаторр вернулся, как обычно, в дурном настроении, швырнул шляпу мимо вешалки и слишком долго переодевался в домашнее.
— Хоть побрился бы, — попенял ему Виалисс, когда он спустился в гостиную.
— Зачем? — не понял Виаторр.
— Не смущай его, он еще маленький и не знает, зачем мужчины бреются на ночь, — хихикнула я. — Ну, не дуйся, Тори! Расскажи лучше, что новенького?
— Адита! Подай чего-нибудь, а то мы до ужина не доживем! — окликнул Виалисс.
— Несу-у-у! — раздалось из глубин дома, и вскоре служанка явилась с громадным подносом на голове и парочкой поменьше в руках. — Извольте, нэссе…
— Спасибо, душа моя, — искренне сказал ей Виалисс, схватив изрядный ломоть ветчины и еще горячего хлеба. Сверху, подумав, он положил порядочный кусок сыра со слезой, украсил горкой маринованных овощей, ложкой зерновой горчицы, тертым имбирем, поперчил, накрыл вторым куском хлеба и разом откусил половину. И проговорил с набитым ртом: — Сделать тебе такой, Тори?
— Я сам, — проворчал тот, повторяя его манипуляции. Бутерброд у него тоже получился монструозный, потому что вместо ветчины Виаторр взял половину вареного говяжьего языка, а имбирь заменил свежей зеленью. — Уф… Теперь еще парочку таких же, кружку кишра, и я буду отдаленно похож на человека… и, возможно, доживу до ужина.
— Адита, кувшин кишра покрепче! — попросила я, не отставая от братьев. После массажных процедур всегда хочется есть. — И поторопи девушек с ужином, Тори голодный!
— Как прошел день, можешь не говорить, — сказал Виалисс, — и так видно, что кошмарно.
