— Алекс, ты, что опять уснул? Иди умываться.
— Он, в решетку воткнулся и что-то разглядывает, — слышится голос сестры.
— Ябеда, Машка! — бросаю я, и натянув тонкое, с растянутыми коленками трико иду в ванную.
Закрывшись в ванной, бросаю взгляд на давно забытые, но такие знакомые предметы и подхожу к умывальнику. Интересно, а какая из этих щеток моя? Беру зубную пасту и перекладываю на угол ванны.
— Мам! — кричу, открыв дверь, а где моя щетка? Опять Машка тут похозяйничала, ничего найти не могу.
— Да вот же она, — мама указывает на щетку стоящую в стакане.
— И пасты нет, — продолжаю я.
Мама оглядывается и спустя мгновение, находит тюбик, лежащий на краю ванны.
— Опять Машка все пораскидала, ничего найти невозможно, — ворчу я, закрывая дверь на шпингалет.
— Это он сам, — доносится до меня, я пасту на месте оставляла.
Вглядываюсь в небольшое зеркало, висящее над умывальником. Зубы, это моя слабость. К пятидесяти пяти годам у меня, почти не осталось своих зубов. Поэтому если в первой жизни, я предпочитал полоскание рта чистке, то сейчас нужно сделать как раз наоборот. Тем более, что нынешние садисты-дантисты, очень уважают, поиздеваться над своими подопечными. Так что чистить и еще раз чистить, дважды в день, как положено. Открываю тюбик «Поморина» и щедро накладываю на щетку валик зубной пасты. После чего с минуту, тщательно шоркаю по всему рту. Сполоснув водой рот, умываюсь, и еще раз взглянув в зеркало, выхожу из ванны.
В столовой уже накрыт стол. Кружка горячего чая с молоком, как я люблю и целое блюдо, только что нажаренных пирожков с картошкой. «Боже, как давно это было! Неужели все правда и все повторяется!». Подхожу к маме, обнимаю ее и целуя говорю:
— Мои любимые! Спасибо мам! — сажусь за стол и с удовольствием, вгрызаюсь еще в горячий, лоснящийся жиром, с поджаристой корочкой пирожок, запивая его горячим сладким чаем. Мечтательное выражение, не сходит с моего лица. Мама, сидящая напротив меня, тоже завтракает и несколько удивленно поглядывает на меня. Спустя несколько минут, видимо так и не разглядев во мне причину изменений, произошедших во мне, спрашивает:
— Что случилось, Алекс? Сегодня ты, какой-то не такой, как обычно.
— Просто я, — на мгновение задумываюсь, — видел сон. Страшный сон. И очень не хочу, что бы было так, как я видел. — Говорю я ей, делаясь серьезным.
— Расскажешь?
— Да. Но только тебе.
— А мне?! — раздается голос сестры, стоящей в проеме двери.
— Тебе нельзя. Ты еще маленькая, — поворачиваюсь к ней с улыбкой.
