И это уже за гранью. Даже такой испорченный персонаж, как я, не смог бы додуматься сравнить кукурузу и наркотик. Причем этот придурок Гарридо даже не в силах произнести слово «кокаин» вслух. Хотя сам, я уверен, торчит вместе со своими дружками, французскими шеф-поварами и рекламистами. Кондратов смущенно отводит лицо в сторону, тогда как сам Гарридо делает печальную гримасу, и в кабинете повисает, как написал бы сценарист, «вязкая атмосфера сожаления». Обоим очень неудобно, что я «смог пропустить такое безобразие», и обоим очень трудно говорить в нашем респектабельном офисе об ЭТОЙ проблеме. И все мы заботимся о своем целомудрии в глазах потребителя и не хотим никого провоцировать, так как занимаемся «бизнесом, связанным со здоровьем» (консерванты, генная инженерия и т. д.). И оба, Гарридо и Кондратов, исполняют сейчас свой гражданский долг: борются с пороком, как все нормальные люди без вредных привычек. Хотя Кондратов, практически законченный алкоголик, поедет сегодня, как истинный муж и отец двоих детей, к проституткам, а Гарридо ждут нормальные коллеги из французского клуба. С пухлыми губами, крепким мужским рукопожатием и карточкой закрытого Э&М-салона в кошельке.
Из-за царящего здесь лицемерия и ханжества об этом не принято говорить вслух. Город Москва похож на одну большую фирму, в которой запрещен доступ к порносайтам, но все под-драчивают в обеденный перерыв, договорившись с системным администратором. Миром давно уже не правит капитал. Лицемерие и ханжество — вот истинные короли мира. Здесь все разнюхиваются кокаином, ходят, как олигофрены, тряся головами, но во всех печатных изданиях и СМИ эта тема старательно обходится стороной, табуируется и вымарывается чьим-то маркером. Конечно, никто не хочет говорить о своих пороках. Мы же приличные люди, а не какие-нибудь бандиты из тарантиновских фильмов. Мы живем с хроническим насморком, объясняя его плохим московским климатом, изводим в день по три-четыре пачки салфеток, смущенно отводим глаза, встречаясь со знакомыми или сослуживцами в туалете ресторана (в десятый раз за вечер), но делаем возмущенное лицо при виде помятого лица подчиненного, презрительно хмыкаем, заметив на столе у друга книжку Берроуза, запрещаем новые идеи для наружной рекламы, если она содержит слова, похожиё или идентичные сленговым фразочкам из лексикона дилеров.
— Что это у вас за слоган такой? «Дорога в небеса»? Для наружной рекламы железной дороги до аэропорта? Вы хотя бы понимаете, что словосочетание весьма двусмысленно? Что оно может вызвать у многих граждан, ну, скажем так, не совсем адекватное восприятие? Нет, многие могут подумать, что… могут возникнуть проблемы…
