— Так уж и быть, вам продаю даром. Десять миллионов.
— Что?!
Кривун взревел — это понятно, но и личный адвокатишка, блеснув диоптриями очков, что-то подобное тявкнул мокрыми губами, только почти беззвучно. Однако в тот миг слух Зои Павловны уловил бы шум крылышек сонной мухи, если бы та летала в салоне. Уже не надеясь что-либо выгадать, тем более получить, она попросту злила свою смерть — зажравшегося Кривуна, уточнив сумму:
— Долларов. Десять миллионов долларов. Сегодня.
— Ты охренела! — затрясся от жадности государственный служака. — У меня нет таких денег…
— Есть, есть, — заверила Зоя, внешне демонстрируя завидное самообладание. — Я даже знаю, в каком месте вы храните ящики с валютой… В гараже…
— Хватит! — рявкнул Кривун.
— Под гаражом, — не унималась она.
— Ну, ты и шкура! (Кто бы говорил!) Ты не знаешь, с кем имеешь дело…
— Прекрасно знаю. Только не стоит убеждать, что у вас все схвачено, я девочка большая, к нашей встрече тщательно готовилась. Итак, мои условия: мы едем к вам, вы изымаете из тайника десять миллионов… Надеюсь, вы будете помнить все это время, что я должна остаться живой, и не пошлете своих боевиков убить меня с господином Бисеровым. Иначе все материалы…
— Зоенька, не надо напоминать, — наконец прорезался сладкий голос у адвоката, — Ульян Тарасович обладает великолепной памятью.
— Вот и прекрасно, — бросила она. — В таком случае продолжаю: потом мы едем ко мне. Своих дармоедов, — она указала подбородком на лобовое стекло, в котором маячили две фигуры, — оставите в машине у ворот на тот случай, если через пятнадцать минут вы не выйдете, тогда они поднимут шум. За эти пятнадцать минут мы с вами подписываем документы, обмениваемся расписками, при вас удаляем из двух компьютеров информацию о вашем семейном клане — для этого отформатируем диски, а компроматы в бумагах забираете и на досуге любуетесь ими дома. Завершив сделку, я звоню своим дублерам, ставлю их в известность, что жива, через смартфон мы наблюдаем, как они удаляют информацию, после вы идете в свою машину. Если вдруг надумаете штурмовать мой дом, у меня тоже будет время поднять шум.
Кривун думал, правда, недолго. Слишком очевидны минусы, тут и дураку ясней ясного, может быть, он искал способ уничтожения наглой бабы, вздумавшей его шантажировать. Да что он мог найти против ее убойных аргументов? Однако и Зоя не отпустила ему много времени:
— Понимаю, денег жалко: берешь-то чужие, а отдаешь свои. Но и мне жалко дела всей моей жизни, идя к своему успеху, я слишком много потеряла, чтобы вот так просто взять и подарить все вашему семейству.
