Структура архивов напоминала пчелиные соты, и утренний свет заливал ячейки, озаряя каждый том, рисунок, трактат и поэму нежным золотом топленого масла, словно только снятого с огня. Мне дозволялось приходить сюда лишь раз в неделю – для встречи с очередным наставником, которого я неизбежно отпугивала. Архивный зал я всякий раз покидала с охапкой пергаментных свитков. Мне нравилось стоять на пороге открытий и осознавать, что прежде я даже не представляла, как сильно чего-то хочу, пока случайно это не нашла.
На прошлой неделе я с головой увязла в сказках Бхараты. Историях о слонах, что разгоняли облака мощными потоками воздуха из древних хоботов, искривленных изморозью забытых циклонов, ураганов и гроз. Мифах о яснооких женщинах-нагах, чьи тела закручивались кольцами, а улыбки сверкали не хуже драгоценных камней. Легендах о мире, что раскинулся под, над и рядом со знакомым мне: деревья там плодоносили съедобными самоцветами, а на девушку с темной кожей и мрачным гороскопом никто бы и внимания не обратил. Я так хотела, чтобы все прочитанное оказалось правдой, что порой как наяву видела это Иномирье. Закрывая глаза и снимая обувь, я почти чувствовала, как стопы мои погружаются в мягкую землю чужого края, края грез, где небо расколото надвое, а земля пронизана магией, исцеляющей сердца, сращивающей кости и меняющей жизни.
Расставаться с этим сном не хотелось, но приходилось довольствоваться магией, которую я могла сотворить сама. Я могла прочесть еще что-то. Узнать больше. Создать новые мечты. Но самое главное – не было нужды держать эти желания в себе. Всеми открытиями я делилась с Гаури – моей единокровной сестрой и единственной, кого я не могла… да и не хотела отпугнуть.
Как и всегда, при мысли о Гаури я улыбнулась. Однако улыбка тут же истаяла, едва я увидела своего наставника недели. Он стоял меж двумя колоннами, отмечающими секцию с трудами по истории королевства. Помимо немыслимого множества знаний, что я могла почерпнуть в архивном зале, более всего мне нравился его подвесной потолок. Полый, достаточно широкий, чтобы туда втиснуться, и очень удачно связанный со святая святых моего отца.
Наставник, как назло, расположился точно под моим укрытием.
Ну хотя бы отец пока не начал речь. Придворные все еще перешептывались, и слух мой услаждали шаги опоздавших. Но чтобы не пропустить все самое важное, мне надо было поскорее избавиться от наставника.
