‒ Ну, не переживай, все образуется. На математике свет клином не сошелся. Я вот в ней тоже ничего не понимаю почти, но выкручивался как-то. У меня старший брат на мехмате учится, так он как начнет про свою учебу задвигать, такая хрень, прям хоть уши затыкай. Давай успокаивайся, плакать на улице как-то нехорошо, люди же смотрят, еще неизвестно, что про тебя подумают...
Мои слова подействовали. Настя резко вскочила, забросила тетради в пакет и, ни слова не говоря, ринулась в сторону нашей «квартиры». Я не успел закончить фразу, как она уже перебежала через дорогу и скрылась на узкой улочке. Я постоял пару минут, соображая, чего такого обидного ей сказал. Настроение испортилось еще сильнее. Потом купил в магазине буханку хлеба и побрел домой, обгрызая, как в детстве, горбушку. Мне частенько влетало за это, особенно от бабушки, но я ничего не мог с собой поделать, почему-то именно так хлеб казался особенно вкусным. Я хотел извиниться перед Настей, но не знал, как к ней теперь подойти.
Когда я вернулся во флигель, Витька сидел на кровати и, подпевая Кипелову, чистил картошку.
‒ Салют, профессор! ‒ весело приветствовал он меня. ‒ Подсаживайся к нашему столику, тут на всех хватит.
‒ Привет, думаешь, что поджарить на ужин?
‒ Да, но тебя к этому делу подпускать не буду, испортишь только. Думаю, стоит пожертвовать одной банкой тушенки и устроить праздничный ужин!
‒ Поддерживаю! Жрать хочу зверски, ‒ я помахал капитально обгрызанной буханкой.
‒ Хватай ножик ‒ и вперед! Я на кухне большую сковородку заприметил. Если полную сделаем, еще и на завтрак останется!
Я порылся в сумке и, выудив раритетный складной нож «белочка», присоединился к Пирату. Совместными усилиями мы за полчаса наполнили кастрюльку и отправились на кухню. Дверь оказалась заперта, а в ответ на стук раздался недовольный голос Лены:
‒ Комендантский час! Я купаюсь, чтобы не смели к окну подходить!
‒ А долго еще? ‒ недовольно спросил Витька.
‒ Как тока, так сразу! ‒ огрызнулась Лена. ‒ Я закончу и вам сообщу!
‒ Интересно, как она сообщит? ‒ пробурчал Пират, возвращаясь в нашу каморку.
‒ Может быть, прибежит к нам, завернувшись в полотенце, свежая и распаренная? ‒ мечтательно предположил я.
‒ Было бы неплохо, ‒ согласился Витька. ‒ Но я уверен, что она не для нас свою пизду полирует до блеска.
С голодухи мы догрызли буханку и от скуки принялись играть в «дурака». Вдвоем выходило довольно скучно, поэтому после трех партий решили прекратить.
