Потеряв десяток соплеменников крысылюды предпочли отступить.
— Чай будете? — спросил дедок с улыбкой, будто ничего такого не случилось.
— Не откажемся, — ответил Макс. — Максим.
— Евгений Николаевич, — ответил дедок. — Заходите, нынче в мире не спокойно.
— Да уж, — хмыкнул Макс и расслабился, видно как опустил плечи, выдохнул и вообще спало напряжение.
Оксана посмотрела на меня, я кивнул, мол, а почему бы и нет.
Мы прошли в дом, которые скорее всего видел еще предков этот дедка, не в том смысле, что он был разрушенным или ветхим, наоборот, выглядит добротным со свежей синей краской, но вот обстановка, мелочи, такие как дверные ручки, петли и прочее, все выдает, что дому уже лет сто, если не больше.
Собственно я знал, что в этом доме живет злобный дед, но почему мой друг Серега, что жил в соседнем доме его не любил я был не в курсе, хотя теперь начинаю понимать. Мой друг Серега любил как и я тяжелый рок, а соседи вряд ли, потому уверен, была у них общая нелюбовь.
Через небольшие сени мы прошли в большую комнату, ожидаемо на телевизоре узорчатая ткань, в дальнем углу иконы и добротная мебель.
— Сейчас поставлю чайник, — сказал Евгений Николаевич.
Стоило ему приблизится к Оксане, то обезьяна как взбеленилась, заметалась, чуть все волосы не вырвала подруге, ведь одновременно она пыталась убежать, при этом слезать с подруге категорически не хотела, потому бегала по ней и удерживалась исключительно на волосах и одежде, что еще каким-то чудом терпит такое обращение.
— Больная что ли? — полюбопытствовал дедушка.
— Скорее всего, Кокс, на выход, меня уже эта волосатая достала.
Подруга вновь в слезы.
— Да пусть остается, — разрешил дедок с беззубой улыбкой. — Вещи не портит и ладно.
Бывают люди, что одного взгляда на них достаточно, чтобы доверять. Еще на них не бывает официальной или вычурной одежды, обычно какая-нибудь клетчатая рубашка, штаны видавшие виды и удобная, но сбитая обувь. А если уж такой человек с тобой заговорит и похвалит, то сразу на душе легче становится, ведь он знает о чем говорит, многое повидал, да и теплота из его слов буквально озаряет все вокруг.
— Все равно надо поговорить, — остался я тверд. — На выход.
Я первым вышел, прошел чуть по участку, дабы в доме нас не подслушивали, плачущая Оксана вскоре вышла и за ней придерживающий ее Макс, во взгляде которого «друг, ты прав, но блин, это же баба, чего ты хотел?». Я тяжело вздохнул и было хотел начать свою тираду, как взгляд заметил нечто странное. Между грядками повсюду торчат кости, при том настолько обглоданные, что стали изумительно белыми. На душе стало не по себе, я конечно многое могу понять, но торчащие кости из грядок, это что-то новенькое, такого удобрения что-то не припомню.
