и рождающегося от Духа Святого.
Таковы истинные монахи.
(Ибо поистине те суть монахи и одни только те уединяющиеся),
которые (пребывают) с одним Богом и одни в Боге,
обнажившись от всевозможных помышлений и помыслов
и созерцая одного только Бога в уме
безмысленном, утвердившемся во свете,
подобно тому как стрела в стене, или звезда на небе,
или не знаю, как (иначе еще) сказать.
Однако они живут в (своих) келиях,
как в некоем светлом чертоге,
и думают, что пребывают на небе,
или же и поистине (там) пребывают.
Смотри, не окажись неверующим[261].
По свидетельству старца Софрония, можно распознать два вида созерцания нетварного света: в первом случае пропадает ощущение материального мира, что окружает человека; теряется "ощущение тела"; и "дух восхищается" с нежностью, так что после видения человек не знает, находился ли он "в теле или вне тела". Во втором случае созерцаются открытыми глазами два света, физический и Божественный. Существует различие между тварным светом и нетварным: они "видятся различно". Естественно, старец первый тип видения ценит выше второго[262].
В этом заложено богословское обоснование православного богосозерцания: различие между тварным и нетварным светом, между демоническим и Божественным светом. Обоженный человек, кто имеет дар так различать природу света, является истинным богословом. Богословие как харизма-дарование действует в том, кто различает между тварным и нетварным светом. Старец Софроний говорит о свете тварного ума — интеллектуальной энергии, демоническом свете и Божественном свете. Он с исключительной ясностью и знанием описывает эти различия. Привожу один характерный отрывок:
Вскоре (после занятий медитацией), однажды ночью, я был разбужен непонятным для меня образом. Я увидел всю комнату, наполненную разорванными кусками вибрирующего света. Душа моя смутилась; я почувствовал отталкивание от сего видения; я бы сказал — нечто вроде неприязни, смешанной с некоторым страхом, подобным боязни аспида, вползшего в твой дом. Я вышел из моей комнаты в столовую, провел там несколько минут и затем возвратился к себе. Света больше не было, и я снова заснул.
Несколько позднее, во время моих медитаций, возраставших в смысле сосредоточенности, я видел мою мыслящую энергию подобною свету — несильному; свет сей бывал внутри черепной коробки и вокруг нее; сердце же при этом не участвовало, живя отдельно от мозга.
Много лет спустя, уже после посещения меня милостию Бога вышнего, я заметил, что нетварный свет — спокойный, целостный, ровный; [он] воздействует на ум, на сердце и даже тело. При созерцании его все существо пребывает в состоянии, которого не знает "земля". Сей свет есть свет любви, свет разума, свет бессмертия и дивного мира
