. Еще более выразительно он пишет о Святом Духе: "Один и тот же огнь называется и огнем поядающим, и светом просвещающим". "Святой и пренебесный огнь, <…> входя в души первых, опаляет их, по недостатку очищения, а вторых просвещает, по мере совершенства"
[250].
Святой Симеон Новый Богослов, имевший опыт такого состояния, говорит об этом двойном действии Божественной благодати как о действии огня и света. Он пишет, что Божественный огонь питает человека через исполнение заповедей, а затем появляется как Божественный свет: "… посредством делания заповедей Христовых <…> возгорается в нас Божественный огнь, и посредством их же обыкновенно увеличивается он"[251]. Святой в изумлении, что Сам Бог и есть огонь, который пожигает, и вода, которая освежает. Он и сжигает, и услаждает:
Как Ты бываешь и огнем пылающим,
и водою орошающею?
Как Ты и сжигаешь, и услаждаешь,
и тление потребляешь?[252]
И когда Бог является в нетварном свете, боль, однако, не исчезает. Потому что желание Божией милости неутолимо и вожделение человека не удовлетворяется полностью, ибо человек не может принять в себя бесконечного Бога, хотя и жаждет этого. Отсюда боль и стенания. Святой Симеон пишет:
Я болезную, я страдаю смиренною душою своею, когда внутри нее явится ясно сияющий свет Твой. Любовь называется у меня болезнью и является страданием, оттого что я не могу всего Тебя обнять и насытиться, насколько мне желательно, и (потому) я воздыхаю.
Несмотря на боль из-за неутоленного желания благодати (ибо человек тварен, а Бог нетварен), святой Симеон чувствует радость от присутствия Бога во свете, и он пишет:
Однако так как я вижу Тебя, то для меня довольно и этого,
(что) и будет (мне) славою, и радостью,
и венцом Царствия,
и превыше всего сладостного и вожделенного в мире;
это покажет меня и подобным ангелам,
а быть может, и большим их соделает меня, Владыко[253].
Опыты старца Софрония были весьма разнообразными: душа его "нисходила <…> иногда в низины ада, моментами же возносил ее Господь даже до небес. Стояла она по временам на той неопределимой грани, откуда созерцала и свет Божества, и "тьму кромешную", наводящую ужас на душу, особый, не похожий на страх пред физической смертью". Пред духом его открывалась "благая вечность, а также и вневременная тьма, дававшая знать о себе своим присутствием внутри". Не свободный от тирании страстей, он страдал и в жажде непреложного блага стремился к Богу[254].
Старец Софроний приводит важные свидетельства созерцания нетварного света и указывает, каким образом их можно отличить от тварного света и диавольского света. Он пишет, что чувствовал, как его "дух сознавал себя в некой беспредельности, которая странным образом прозрачна, хотя и не видится свет как таковой", однако молитва не прерывалась
