Он признает:
Я знаю, что ведение мое не абсолютно, но это не значит, что есть некая иная истина. Я верю, что касалась меня безначальная Истина, но также знаю, что не реализовал в акте моей жизни познанного в опыте молитвы…[236]
Его "современный опыт", данный Святым Духом, совпадал с описанным у отцов-аскетов, но вместе с тем имел и отличия в силу "перемены условий мировой жизни"[237].
Это откровение есть дар Божий человеку и указывает, что Бог жаждет нашего спасения и побеждает в брани против врага, приписывая победу нам, выстоявшим в этой брани[238].
Старец Софроний описывает в своей книге два таких видения нетварного света. Первое явилось в Великую субботу, возможно, 1924 года, после причастия святых Тайн. Это было до прихода на Святую Гору, когда он был еще мирянином[239]. Второе видение произошло в монастыре Святого Пантелеймона на Святой Горе в начале 30-х годов, когда старец был еще диаконом[240]. Мы рассмотрим эти описания ниже. Помимо этих свидетельств, которые точно датированы, на страницах книги старца можно найти и много других свидетельств созерцания нетварного света.
Особенно важно то, что старец описывает пути достижения этого созерцания.
Согласно основному принципу его учения, созерцание нетварного света приходит после чистой молитвы. Молящийся человек приходит к созерцанию нетварного света умом, очищенным от всех чувственных реальностей, просвещенный Богом и свободный от всякого помысла[241].
"Безумная молитва привлекла к нему сострадание Бога вышнего", и Божий "свет воссиял во мраке его бытия". Так ему "было дано созерцать Его благость, Его премудрость, Его святость". И, как он свидетельствует, "внутри меня раскрывались новые силы, иное зрение, иной слух. Неописуемое благолепие становилось доступным моему восприятию". Так, он "достоверно узнал", что оно — Царство Божие[242].
Старец пишет:
Молитва горестного покаяния становится всепоглощающею. В уме и сердце нет ничего, кроме жгучей жажды обрести Святого святых. И неожиданно совершается чудо: приходит то, "о чем мы и не думали, о чем не слышали, что и на сердце не приходило: в бездну нашей тьмы проник луч несозданного Солнца[243].
Далее он опять обращается к чистой молитве, которая предшествует созерцанию нетварного света. Речь идет об огненной молитве, которая очищает сердце, порождает "порыв", устремленный "к искомому Господу", и человек "бывает "восхищен" в иную сферу бытия". Тогда Бог "совершает это с такой осторожностью, что человек вовсе не улавливает самого момента, подобно тому как это бывает при нормальном засыпании". Он понимает, что спал, лишь после того как проснется. Когда боговидец возвращается в обычное мироощущение, "все вещи земли воспринимаются в их преходящей хрупкости. Душа же осознает смысл своего бытия в том, чтобы быть с Богом, в Нем, в Его вечности"
