.
По святому Григорию Паламе, боговидец приобретает опытное живое познание Бога. Оно избавляет от слепоты, которая сопровождает чувственное и рассудочное познание. Свет хотя и действует как явление умственное и может быть видим умом через интеллектуальное чувство, но, изливаясь на рассудочные души, он избавляет их от ложного знания и таким образом возвращает "от многих правдоподобий к единому и цельному знанию"[139]. Знание вне Божественного света — это лишь мнения, т. е. многообразные воззрения, производимые воображением и чувствами. А знание Бога является плодом чистоты и достигается через свет, является цельным, чистым, "единообразным".
Сам Бог привел старца к органической вере, истине и познанию Его не потому, что Бог "уложился в схемы его мысли", а потому, что внутри старца происходил "глубинный процесс", который "действенно исцелял его ум и сердце". Этот процесс "то принимал форму медлительного и трудного прогресса, то внезапными вспышками отрывал меня от всего, что не Он. Думаю, что это было не иное что, как самооткровение[140] Бога внутри моего духа"[141].
После духовного сопричастия страстям, кресту, схождению во ад, воскресению и вознесению Христову старец Софроний понял, что ему было дано пережить опыт, подобный тому, что пережили пророки, апостолы и отцы Церкви, и так Христос стал его жизнью. Он пишет:
Говоря так, я вовсе не равняю себя ни с пророками, ни с апостолами или отцами, но улавливаю лишь некую долю аналогии, без которой было бы невозможно ориентироваться на нашем пути. Бог по безмерному смирению Своему не отверг меня, но давал мне созерцать Его нетварный свет[142].
Старец признается:
Христос стал моей жизнью; я возлюбил Его и не представляю себе никакой параллели Ему: Он единственный для меня Господь и Бог. Почти непрестанно болею я сердцем, страшась потерять Его милосердие за множество моих преткновений. Не без спора с Ним, не без многочисленных попыток уклониться от креста Его, я все же лобызаю его — крест Христов — и как-то несу посланный мне мой крест[143].
И ныне я благословляю Бога моего, соблаговолившего дать мне возрождение в покаянии горячем[144].
Этот опыт откровения "Я есмь Сущий", как и опыт созерцания нетварного света в течение трех дней, старец пережил, когда находился в Париже, прежде чем стать монахом на Святой Горе.
Приведем один святоотеческий текст.
Святой Симеон Новый Богослов в своих "Поучениях" рассказывает о некоем Георгии — очевидно, это сам святой до принятия монашества, — который в возрасте примерно двадцати лет жил в Константинополе и имел светский образ мыслей. Он общался с одним святым монахом, который сделался его духовным наставником. Духовник дал ему духоносные книги, в которых содержалось описание образа жизни монахов и рассказы о том, как они подвизались, в том числе и книгу "О духовном законе" святого Марка Подвижника. По изучении их, особенно книги святого Марка, Георгий возжелал увидеть Господа, его снедала любовь и стремление к Нему, и он "искал с помощью надежды высшую красоту, не призрачную". Через послушание указаниям старца он испытывал свою совесть и приносил покаяние воспеванием псалмов и, главным образом, молитвой "Господи, помилуй".
