Именно с этой мыслью Барт проснулся, скосив глаза на подушку рядом со своей, где разметались темные густые волосы, полуприкрывшие нежный изгиб скулы и подрагивающую кожу века.
В этот же момент тонкие мягкие пальцы легли на его губы, ласково огладили усы.
— С пробуждением, Барт. Ты великолепен, Барт.
Он молчал, будучи не в силах собраться с мыслями — она, значит, проснулась раньше и наблюдала за ним, полуприкрыв глаза.
— Ты чем-то недоволен, милый? — голос Сильвии со сна звучал хрипловато, как вчера в начале вечера. — Или ты недоволен кем-то?
— Ох, да что ты такое говоришь, — пробормотал он. — Еще бы мне быть недовольным.
— Ну, тебе, возможно, не нравится, что я так быстро соблазнила тебя. В таком случае я должна извиниться, но ты мне очень, о-очень понравился. Да, как только я увидела тебя вчера там, у меня даже мурашки по коже пробежали. Это уже было выше меня, понимаешь? И я сразу попросила Дона познакомить меня с тобой.
Барту почему-то не очень понравилось, что Дональд каким-то образом вовлечен даже в это.
— Нет-нет, — она словно прочитала его мысли. — Дон, скорее всего и не подозревает о… продолжении. Твоя репутация останется все такой же безукоризненной.
— Сильвия, не говори, пожалуйста, такой ерунды. При чем здесь моя репутация? И кому какое дело, в конце концов?..
— Ладно, если не хочешь, не будем об этом. Однако, нам пора уже подниматься. Тебе уже, очевидно, надо поторапливаться к своему Уорнингтону…
— К черту Уорнингтона! — прорычал Барт.
— …А я наверняка буду привлекать внимание энергичных и деловитых горожан, которые, спеша по утрам делать деньги, вдруг увидят подгулявшую дамочку в вечернем туалете. И, поскольку у тебя не существует специального халата для посетительниц, придется тебе отвернуться, так как я не могу шествовать в ванную в том же платье для коктейля.
Он не отвернулся, проводив восхищенным взглядом эту воплощенную Венеру с картины Веласкеса: точно такая же линия спины, такие же плечи, такой же изгиб бедра, как у женщины, глядящей в подставленное амуром зеркало.
Барт начал работать помощником Колтрейта, уйдя в это занятие целиком, как он привык делать, так как относился к любому профессиональному занятию очень серьезно. Меньше всего ему нравилась перспектива, когда Колтрейт намекнет Иствудам, что их подопечный оказался не на должной высоте.
Сильвия, навещавшая его теперь два-три раза в неделю, отнеслась к рвению Барта весьма критически:
— Милый, если уж ты решил сделать карьеру, тебе не стоит так много работать. Да-да, тянущий воз никогда не станет погонщиком. Это же банальная истина.
